Её Дневник - Татьяна Адриевская (2020)

– Да уж, так рисковать, наверное, не стоит. Видимо отец с тебя пылинки сдувает.

– Скорее держит на коротком поводке. Если пытаться его растянуть, может пострадать шея.

– Давно твой отец женился?

– Ещё до моего рождения, – немного грустно высказалась я. – С мамой он развёлся, когда она была беременна.

– Он знал?

– Ну, полагаю, что знал, раз я всё-таки оказалась в его доме шестимесячным ребенком и ношу его фамилию. А вообще мне об этом не рассказывают. Сопоставила даты развода отца, моего дня рождения, его второй свадьбы, ну и смерти матери.

Андрей озадачено нахмурился, но промолчал. Неприятно конечно знать, что меня не желали ещё до моего рождения, но к этому я уже привыкла за восемнадцать лет существования. Единственными, кто тепло ко мне относился в семье, были дед и брат. Но дед умер, когда мне было восемь, а брат по большому счету на условия моего существования повлиять не мог. Не зря говорят, насильно мил не будешь. Я не знаю, что произошло между моими родителями, но ещё в детстве чувствовала, что отец меня не любит. Это было заметно буквально во всём: в его вечно холодном и пренебрежительном взгляде, в сухих приветствиях, мимолётных объятиях, настолько редких, что их можно пересчитать по пальцам. Сначала я всеми силами пыталась ему понравиться, старалась слушаться во всём, с улыбкой встречала после работы, каждый раз при этом дарила ему самодельные подарки, рассказывала, что научилась нового делать, думая, что вот именно в этот раз ему обязательно понравится, и он полюбит меня так же как Киру. Но каждый раз он сухо говорил «Молодец» или «Спасибо» и уходил. Не помню даже, сколько лет подряд я это делала, но перестала ровно в тот момент, когда однажды увидела в мусорном контейнере за нашим домом самодельную фоторамку, что я мастерила ему больше недели и подарила накануне вечером. Меня даже посещали мысли, что я не родная ему. И, честно сказать, так было бы гораздо меньше обидно за его откровенное пренебрежение. Только вот наше очевидное внешнее сходство кричало обратное.

Между нами затесался котёнок – маленький пушистый дрожащий комочек. Он был такой же белый как снег, отчего сливался с тротуаром, запорошенным свежими снежинками, и был почти незаметен. Тихонько попискивая мяуканья, котёнок потёр Андрею ботинок мордочкой и почти уселся на него. Я с удивлением наблюдала, как тот наклонился и поднял его на руки. Мне почему-то было странно смотреть, как такой молодой человек, как Воронцов, берёт на руки бездомного котенка. И ещё непривычнее видеть, как он кутает его в свое дорогое пальто, вовсе не боясь испачкать.

– Голодный, наверное, – я как-то враз осмелела, позволив себе приблизиться к ним, и погладила котенку макушку. – Давай я возьму?

Всё-таки Андрей не кусался, раз так бережно мог обращаться с животными. В какой-то момент я даже поймала себя на мысли, что мне немного приятна его компания.

– Он пришёл ко мне вообще-то.

– До дома тебе ещё далеко, я мне два шага. Я покормлю его, и завтра же подам объявление на поиски хозяина.

Я невольно улыбнулась, когда он всё-таки протянул мне маленький комочек, что я заботливо спрятала за пазухой.

– Вот так-то лучше, Милана, – сразу же похвалил Андрей и коснулся ямочки на моей правой щеке. – Улыбайся чаще.

Я затаилась невольно, но момент оказался совсем мимолётным.

– Ну, я пойду? – голос прозвучал немного взволновано.

– Спокойной ночи, – тихо сказал он, не отпуская меня взглядом. – Милана…

– Что?

– Тебе всё-таки стоит намекнуть отцу, что гулять с парнями в твоём возрасте, далеко не преступление.

– А ты правда так считаешь?

– Правда.

– И не считаешь меня… маленькой?

Андрей усмехнулся.

– Я не такой осёл, чтобы путать возраст с невинностью, Милана.