На Грани. Книга 2 - Литта Лински (2020)

Оба кивнули, без слов понимая, что он собирается сделать. Карст отвернулся, чтобы скрыть слезы, сдержать которые был не в силах. Мальчишка крепился изо всех сил. Ведь именно в этом возрасте заповедь «мужчины не плачут» кажется особенно священной и непреложной. Интересно, удержался бы он, окажись на месте Альвы Лотэсса? Впрочем, неважно. По лицу молодого Таскилла и так видно, какое страдание причиняет ему происходящее. Есть боль, которую не под силу выразить слезами.

Элвир, как во сне, достал длинный узкий кинжал — подарок Валтора, и, превозмогая сводящую с ума боль, занес руку над девушкой, которая казалось мирно спящей.

— Прощай, крысенок!

Глава 32

Шум, беготня и суматоха в коридорах донимали Энлил и мешали работать. С ума они, что ли, посходили, полночь же почти! Но выйти посмотреть, что происходит, ей было недосуг. Она наконец-то начала что-то понимать в природе этой одержимости, и далось ей это непросто. Вот если бы ей дали хоть одного выродка на изучение, как обещал Торн, то все было бы куда проще. Но все одержимые бежали из тюрьмы, и Энлил пришлось довольствоваться выводами, сделанными из общения с троими узниками и наблюдения за ними, а также кропотливой возней с кровью одного из них. Почти разобравшись в сути наложенных чар, Энлил до сих пор не представляла, что можно этому противопоставить. К вмешательству теней прибегать по-прежнему не хотелось.

Женщина вздохнула и решила сделать передышку — отдохнуть и заодно еще раз подумать над ситуацией. Она распахнула окно, с наслаждением подставив лицо и плечи по-зимнему холодному и злому ветру. Некоторое время она просто наслаждалась морозной свежестью, закрыв глаза. Когда же снова удостоила окружающий мир взглядом, то обнаружила, что внизу царит настоящее смятение. Люди беспорядочно носились туда-сюда по темным дорожкам дворцового парка, останавливали друг друга, что-то говорили — громко, но слов все равно было не разобрать из-за ветра, дующего в другую сторону. Публика, мечущаяся по парку, была самая разнообразная — придворные, дворцовая челядь и даже стражники, которым уж точно не положено носиться, подобно курице с отрубленной головой, увеличивая тем самым общее смятение.

Придется все-таки узнать, что происходит. Протектор говорил, что в городе очень неспокойно и может стать хуже, но поскольку Энлил ничего хорошего и так не ждала, она решила, что это ее пока не касается. Ее дело — понять суть темного колдовства. Однако совсем выпадать из жизни в такой момент тоже нельзя, тем более дело, кажется, принимает серьезный оборот. Кто знает, может, протектору с комендантом нужна ее помощь, а послать за ней кого-то недосуг.

Женщина захлопнула окно и решительно направилась к выходу. В коридоре она почти сразу наткнулась на перепуганную девицу явно благородного происхождения.

— Что происходит? — Энлил остановила девицу, бесцеремонно схватив за плечо.

— А вы не знаете? — та распахнула глаза, явно заплаканные. — В городе бунт. Чернь сошла с ума. Все части захвачены. Теперь эти обезумевшие ничтожества собираются штурмовать Нианон. Мы все умрем!

— Мы все умрем в любом случае, милая, — философское замечание колдуньи явно не успокоило бедняжку. — Вы уверены, что все так плохо? Разве гвардия, протектор и комендант допустят осаду Нианона?

— Муж эны Вармэлл сказал, что протектора убили, а комендатуру сожгли. А гвардия… — теперь страх в голосе дамочки мешался с гневом. — Хотела бы я сама знать, где они, когда лучшие люди королевства нуждаются в защите?!

Лучшие люди королевства, судя по всему, умирают за дворцовыми стенами, про себя ответила истеричке Энлил. Впрочем, она тут же забыла о собеседнице, пораженная известиями о Торне и дэне Итоне. Оставалось лишь надеяться, что слухи неверны. Впрочем, она-то как раз, в отличие от большинства смертных, не может позволить себе роскоши верить и надеяться, пребывая в неизвестности. Она должна знать точно!