На Грани. Книга 2 - Литта Лински (2020)

— Чтоб тобой шаэлы закусили, пустоголовый! — бушевал кузнец. — Из-за твой никчемности тигель треснул! Откуда у тебя руки растут, чучело безмозглое? И где была моя голова, когда я согласился принять тебя в ученики! Даром, что папаша твой — мне приятель, а надо было сразу отослать тебя, не связываться с этаким тупицей и неумехой. Что мне делать теперь, убожество?

Ларни наблюдал эту сцену молча, не обнаруживая своего присутствия. Он бы и вовсе ушел, пока его не заметили, если бы не материно поручение. Хотя именно теперь сообщать Холто о новом шикарном заказе — не самое лучшее время. Ведь если по нерадивости или недосмотру Рама треснул тигель, придется ждать какое-то время, пока будет готов новый, не говоря уж о цене оного. Да, на этот раз Рам превзошел сам себя.

— Что, говорю, делать с тобой, бестолочь криворукая?! — рычал Холто, нависая над понурившимся подмастерьем.

— Что делать? — внезапно вскинулся Рам. И столько бешеной ненависти пылало в его взгляде, что Ларни стало страшно. — Сдохнуть — вот что тебе остается!

Не успев произнести последнее слово, подмастерье порывисто взмахнул железным прутом, которым мешали угли в горне, и вонзил острие, все еще отливавшее оттенками оранжевого, в глаз кузнеца. Холто был выше и намного сильнее, но он не ожидал подобного, а потому не успел ничего предпринять. Как и Ларни. Парень прямо оцепенел. Время не просто замедлило свой ход, оно остановилось. Казалось, прошла вечность до того момента, как Ларни снова мог видеть и слышать. Но, право же, оно того не стоило. Видеть, как Холто судорожно хватается руками за лицо, грузно валясь на пол, слышать его крики, полные безумной боли… нет уж, лучше темная пустота безвременья.

А Рам, оставив стальной прут в глазнице хозяина, тут же схватился за заготовку меча. Холто еще что-то хрипел, когда безумный убийца склонился над ним, придавив грудь коленом и лихорадочно выплевывая в лицо жертве грязные слова, словно боясь, что тот умрет, не успев дослушать.

— Сдохни, скотина! — почти визжал Рам. — Захлебнись своей поганой кровью, проклятый! Думал, вечно сможешь топтать меня, словно я не человек?! Мешать с грязью, осыпать бранью, как паршивого пса… Это расплата! Все никак не подохнешь? Так я добавлю! — он оставил умирающего кузнеца и погрузил заготовку меча в пылающий горн.

Ларни хотелось броситься к отчиму, хотя он ясно понимал, что помочь не в силах, но ноги словно приросли к месту, а из горла не мог вырваться даже слабый хрип. Такое случается лишь в кошмарных снах. Выскочить в дверь, которая столь близка, бежать за помощью, которая в любом случае будет запоздалой. Но парень так и продолжал стоять застывшей статуей, где-то на заднем плане сознания удивляясь тому, что все еще остается незамеченным.

Сталь недоделанного меча раскалилась, и Рам вонзил заготовку кузнецу в живот. Холто, видно, был уже не в силах ни кричать, ни даже хрипеть. А оттого единственным звуком стало чавкающее погружение меча в живую плоть. Отчим дернулся и затих. Кажется, наконец умер. Эта мысль вызвала у Ларни облегчение, созерцание ужасной агонии умирающего было много хуже осознания конца.

Рам тем временем выдернул меч из тела покойного хозяина. Кровь с противным хлюпаньем выплеснулась из раны. Впрочем, ее было не так уж много. Куда ужасней терзал запах паленой плоти, разлитый в воздухе. Подмастерье стоял, уставившись на окровавленный меч и улыбаясь тупой безумной улыбкой. Внезапно он обернулся и уставился прямо на Ларни. Тот почему-то уже успел уверовать в собственную невидимость и теперь почти не мог поверить в то, что замечен.

— Ты? — Рам казался не столько удивленным, сколько довольным. Присутствие невольного свидетеля, судя по всему, не обеспокоило его. — Хорошо, что и ты здесь, маленький ублюдок, — улыбка стала шире и безумней. — Сейчас отправишься за Грань, вслед за папашкой. А потом я и до мамки твоей доберусь, стервы проклятущей.