Узел - Оксана Сергеева (2020)

— Угу, — отлипает от дверного косяка, чтобы уйти.

— Куда пошел? Думаешь, посмотрел, и все, что ли?

Никита хмурится, конечно, пока что не понимая моих действий. Ничего, сейчас поймет.

Втаскиваю его в ванную и закрываю дверь.

— Раздевайся.

— Чего? — слегка улыбается, вероятно, думая, что я пошутила.

— Раздевайся, говорю. Ты насмотрелся. Теперь я буду смотреть.

Глава 6

…часто бывает, примитивные инстинкты

оказываются выше здравомыслия…

Настя

На лице Леднёва смешиваются два чувства: недоумение и неверие.

— Раздевайся! Помочь? — требовательно повторяю и задираю на нем футболку. Никита, наверное, мой тон и мои действия принимает за дерзость, но это все от смущения, а не от безумной смелости.

— Если ты думаешь, что я застесняюсь и убегу, то ты ошибаешься, — самодовольно говорит он и обнажает торс.

А я ничего не думаю, я просто хочу поставить на место этого наглеца, но, кроме как раздеть его, другого способа в голову мне не приходит.

— Ты видел меня голой. Всю. Не надейся отделаться по-легкому. Раздевайся догола. Показывай мне свои кубики пресса и все, что ниже тоже.

— А я всегда думал, что в человеке главное — душа.

— Молодец. Люблю парней с чувством юмора, — ухмыляюсь, а Леднёв тем временем снимает с себя все. Абсолютно все.

Глядя на него, я заливаюсь краской смущения, но взгляда не отвожу. Тем более смотреть на него одно удовольствие. Никогда не думала, что можно сказать так о парне… но у Никиты красивые ноги. Округлые, хорошо очерченные икры и рельефные прокачанные бедра. В общем, литое тело: плоский живот, на котором можно посчитать все кубики, широкие плечи, сильные руки. Когда видишь такое тело, закономерно возникает только одно желание. Потрогать. Прижаться…

Так, Климова, остынь, это уже три желания.

— Леднёв, ты че от одного на меня взгляда возбудился? — язвительным тоном снова прикрываю свое смущение.

Не знаю, что про меня сейчас думает Никита, но, наверное, громко бы смеялся, узнав, что он первый, кого я увидела голым воочию. Ниже пояса я тоже все оценила. Сравнивать мне не с чем, но что-то мне подсказывает, что там у него все в порядке.

— Прикинь, да, — намеренно откровенно улыбается он, стараясь возмутить меня своим спокойствием.

— Я растрогана, еще чуть-чуть и проникнусь тобой окончательно, — тоже откровенно улыбаюсь, показывая всем видом, что не родился еще тот, кто сможет поставить меня в неловкое положении своей иронией.

— Может, задом повернуться? Чтобы ты мной окончательно прониклась.

— Повернись, — легко соглашаюсь, но не потому, что и впрямь собираюсь любоваться его задницей. Мне, прости господи, надо прийти в себя от увиденного и отдышаться.

О, да. У Леднёва совершенной формы зад и не менее совершенная спина с россыпью родинок под левой лопаткой.

Как часто бывает, примитивные инстинкты оказываются выше здравомыслия, и я касаюсь его спины. Я трогаю эту широченную спину с россыпью родинок под левой лопаткой. У Леднёва, видимо, в этот момент тоже мозг отрубает. А может, у него отрубило его гораздо раньше. Никита разворачивается и прижимает меня к себе, а заодно и к двери.

— Отпусти! — естественно, сопротивляюсь я.

— А как же продолжение?

— Какое тебе нужно продолжение?

— А ты сама как думаешь? Или ты меня просто так раздела?

— Просто так.

— Сказки не рассказывай. Ты даже не дрогнула, когда я дверь открыл. Даже прикрыться не попыталась. Другая бы по роже дала или завизжала, а ты не пискнула. Сама затащила меня в ванную — раздевайся.

— Это было чисто в воспитательных целях, чтобы знал, с кем связываешься, и не наглел!

— Странные у тебя методы.

— Отпусти, охренел совсем! — упираюсь ему в грудь, пытаясь от себя оттолкнуть.

Меня не пугает его возбуждение.

Не пугает мое возбуждение.