Узел - Оксана Сергеева (2020)

Перемирие — это еще не конец войны.

Я буду не я, если позволю за раз сломить себя. Или сломать. Несмотря на то, что порядком устала от постоянных нападок.

— А меня больше всего бесит, что ты действуешь силой! Ты тупо принуждаешь меня быть с тобой! Берешь напором! И все! Я же девушка! Хоть бы цветочки принес, поухаживал за мной, что ли…

— Перестань на меня гавкать — будут тебе цветочки, — угрюмо парирует он, даже не думая отпускать.

— А без условий слабо? Когда я говорила, что предпочитаю парней постарше, это относилось не только к возрасту. Дело не в возрасте, а в зрелости. Большие мальчики умеют выражать свои желания. Если не напрямую, то хоть как-то. Я понимаю, что от меня хотят. Леднёв, вот ты ходишь за мной по пятам. Что ты хочешь? Просто переспать, чтобы потешить свое самолюбие? Или что?

— Ты как будто все время пытаешься уличить меня в чем-то мелком и подлом. Зря. В моем желании переспать с тобой нет ничего плохого. Я испытываю к тебе самые искренние и нежные чувства, — смеется он. — Ты мне нравишься, я тебе, по-моему, тоже.

— Мои чувства не дают тебе права обращаться со мной, будто я твоя собственность. Мои чувства не дают тебе права вмешиваться в мою жизнь! Мои чувства не дают тебе права выкручивать мне руки и тащить домой, словно я твоя вещь! Пойми это раз и навсегда! — невольно повышаю тон не потому, что люблю поорать, а потому что Леднёв меня не слышит. Не хочет слышать. Значит, пусть оглохнет от моих криков. Буду орать, пока не докричусь. — Я сама буду решать, с кем встречаться и когда. Ты или не ты, буду решать только я! Понятно? — Криком дело не заканчивается, и я снова предпринимаю попытки выкрутиться из ледневской хватки. Разумеется, безуспешно. — Хорошо, — выдыхаю, ослабев от собственного ора и напрасных усилий, — давай поговорим откровенно. Так и быть.

— А ты умеешь откровенно?

— Умею.

— Давай, — уступает Ник, разжимает руки и резонно получает по роже. Не сильно. Но ощутимо — не хрен мне руки заламывать, совсем спятил.

— Боюсь, мои откровения тебе не понравятся. Никому не нравятся. Меня всегда забавляет людская реакция. Сначала бьют себя в грудь и просят правду — потом обижаются.

— Не надо меня пугать. Пуганый.

— Ник, ты не знаешь, куда ввязываешься, а я знаю. Все не так просто. Тебе будет неудобно со мной. Я лукавила. Для меня ты не тупой малолетка. Наоборот. Уверена, что ты достаточно разумный, чтобы понять меня правильно. Остынь, прошу. Успокойся. Давай будем просто друзьями.

— Нет.

— Почему?

— Мы не сможем. Я не смогу.

— Понимаю, ты привык побеждать и не привык к отказам.

— А ты думаешь, победа дается просто так?

— Ник, мы же не об этом сейчас. Посмотри на меня. Мой папа состоятельный человек. Я привыкла к деньгам. Все ждут, что Настя Климова закончит Плешку и выйдет замуж за миллионера. А Настя вдруг начинает встречаться с Никитой Леднёвым? Мама, познакомься, это Никитка Леднёв, студент юридической академии. Не думай обо мне лучше, чем я есть на самом деле. Хотел правду — услышал. Такая правда тебе не нравится, знаю. Вот такая Настя тебе не понравится. Но я именно такая. И не нужно строить иллюзий на мой счет.

— В этот образ только твоя девственность не вписывается.

— Еще как вписывается. Это не от скромности и душевной чистоты, и уж тем более не от страха физической близости. Всего лишь раздутое эго.

Никита некоторое время молчит, вероятно, обдумывая услышанное. Уже не перебивает, не смеется в ответ, переводя все в шутку.

— У меня вопрос. Кто ты сама, Настя Климова, чтобы предъявлять такие требования? Ну, кроме того, что ты студентка Плехановской академии. Что ты сама сделала? У меня хотя бы повод есть для раздутого самолюбия. Первенство России, Первенство Москвы, Первенство Европы… Я все потом и кровью отработал. А что у тебя есть, кроме папы и собственных амбиций?