Два идиота - Алёна Снатёнкова (2019)

- А твой рык испугал нашу Сонечку, – ржет зараза, смотря на свои руки, за которые я от страха схватилась. Нервы, блин, ни к черту. Скоро от своего дыхания шарахаться буду. – Тише, тише, Пантера, дядя Евсей рядом.

- Дядю Евсея я сама сейчас за руку в ад спущу, - шепчу и, натягивая улыбку на лицо, смотрю на мужчин. – Добрый вечер, дядь Саш.  Папа, здравствуй.

- Как официально. Можно просто обнять родителя.

- Взрослая и самостоятельная жизнь, отец, и не тому научит. – Для пущего эффекта серьезности выпрямляю спину и жалею, что все-таки костюм не надела.

- И суток не прошло.

- Но какие это были поучительные сутки. Как вечность. Подтвердите, Евсей Александрович?

- Подтверждаю, София Федоровна.

Ну и под застывшими взглядами наших родителей мы идем вперед, давая им минутку, чтобы подумать.

Наверно, я все же немного отошла от Гуляевского плана. Но он был не моим. Я с самого начала не видела в нем никакой логики. Допустим, мы с Евсеем начнем лаять друг на друга, как собаки бешеные. Ну врежу я ему, и он будет красоваться с фонарем под глазом. И что дальше? С чего Гуляев решил, что предки испугаются, пожалеют нас и растянут по разным углам? Да это бред уровня детского сада младшей группы. По мне, так проще и умнее делать то, чего от нас хотят.

Мечтают родители увидеть, как их дети в одной песочнице играют и не бьют друг друга лопатками? Пусть смотрят и наслаждаются. Легко. Проще простого. За возможность вернуться домой, а не в квартиру, которая напоминает чей-то мавзолей, я готова полюбить кого-то угодно. Даже если этот кто угодно – Гуляев.

- Дети, вы нас приятно удивили. Честное слово, не ожидал, – начинает мой отец, садясь напротив за низкий столик. – Раз ночи вам хватило, чтобы обдумать свое поведение и общение, то сейчас мы можем вернуться к вашей работе.

К какой, на фиг, работе?

Разве цель ссылки не наша «столетняя» война?

И как тут не взорваться?

Одно дело - кривляться, изображая из себя доброго домового, а другое - прислуживать кому-то.

Это уже чересчур. Я не собираюсь позориться за барной стойкой, стаканы протирая.

- Пап, - срываюсь, и не думая строить из себя счастливую девочку-пай. – Какая работа? У меня учеба, ты не забыл? Чего вы, вообще, добиваетесь? По-вашему, мы зверьки, над которыми опыты ставить можно? Или решили перевоспитанием заняться? Так поздно. Евсей, да скажи ты что-нибудь!

Секунду мы с ним смотрим друг на друга, после чего Евсей откидывается на спинку дивана и вытягивает ноги. Смотри на всех и с выражением отличника говорит:

- Бать, когда приступать-то?

Что?

Мотаю головой, не веря, что он сказал это на самом деле.

- Дочь, тебе стоит взять пример с Евсея и не устраивать бунт. Ничего не изменится. Криками ничего не изменишь. Вы будете работать. В конце концов, все это когда-нибудь станет вашим. И что тогда? Наш с Сашей многолетний труд развалится после первого же скандала с мордобоем?

- Но ты, Соня, права, - подключается Гуляев-старший. - Взяться за вас нужно было раньше.

- Никогда не поздно, как говорится. И раз у вас уже получилось наладить общение и побыть на одной территории, не разгромив район, мы решили немного подправить ваше наказание.

Я не успеваю ничего сказать, потому что рука Гуляева накрывает мою, давая знак замолчать.

- За вашей работой будут наблюдать. На мнение этого человека мы и станем ориентироваться. Первому из вас, кем он будет доволен, разрешается вернуться в свою прежнюю, беззаботную, а главное, богатую жизнь.

Отлично, папочка. Суперзадание. Любите-ка вы, детки, друг друга днем, а ночью деритесь насмерть.

- Пап, - поднимаюсь с места, не собираясь слушать этот бред. – Бабушка рассказывала, что ты в детстве с кровати упал. И вот, она не уследила, а мне расплачиваться за это приходится.

Да пошло оно все.