Два идиота - Алёна Снатёнкова (2019)

За мою героическую сдержанность я даже вшивую грамоту не получил. Кое-как взял себя в руки и старался не думать о её ногах, между которых я так удобно устроился. А итог? Меня в поле послали снег совком грести.

И что получается? Она вывела бедного Евсейку, заставила целый день думать о ней, мечтая о шалостях возмездия, а потом появилась передо мной в охренительно короткой юбке и предложила себя напоить.

Че-го?

Эй, нельзя портить мои гениальные планы. Не, так-то я не жалуюсь, споить Никольскую -  событие счастливое, как пришествие Иисуса на землю. Но… Всегда есть это чертово но.

Я как бы уже родителей пригласил посмотреть на первый рабочий день любимого отпрыска.

И вот теперь мне проще мордой стену пододвинуть, чем выпереть отца из клуба и продолжить начатое веселье с Никольской, которая, кажется, уже заметила приход неожиданных гостей.

Со второго этажа я вижу, как напряглись её плечи, а пальцы сжались в кулак. Она стоит, делая вид, что танцует, а на самом деле нервно прикусывает губы, будто мысленно сканворд разгадывает. Десятое слово по вертикали из пяти букв: кто такой Евсей Гуляев? Первая буква «М», вторая «У», последняя «К».

- Давай же, Никольская. Беги к лестнице и расскажи мне свежие новости, – вслух говорю сам себе, продолжая наблюдать за девчонкой. Наверняка она и не догадывается, откуда предки здесь появились, но разве текила людей не сближает? Уж после трех стаканов она должна мне доверять как брату родному. С условием, что я, гаденыш такой, не пил.

Гадство. Она поднимает голову, улыбается своей долбанутой улыбкой, мол, чувак, это лучший вечер в моей жизни, я за добавкой, а потом срывается с места и теряется в толпе.

Кинула.

Подставить решила.

А я еще, святой Евсей, раскаивался.

Хрен ей, а не мои извинения.

Никакой пощады, даже если она голая будет об этом умолять.

Разворачиваюсь и отбираю поднос у проходящего мимо официанта. Он и не думает возражать, наоборот, скалится и в довесок протягивает мне блокнот с погрызенной ручкой. Если бы не батя с матерью, торчащие внизу, и не стерва Никольская, я бы этот поднос на голову ему надел, но разве можно? Сейчас точно нет.

Знакомые, которые только что жрали вискарь за мое здоровье и мой счет, уже не скрывая ржали, тыкая пальцами.

Ну что за уроды, а?

Хотя, признаться, я бы не только ржал, но и вставил бы несколько едких словечек.

- Дебилы, новости смотреть надо. Вчера президент объявил гонку между официантами. Приз: поездка с ним на саммит. Пока вы тут бухаете, я буду курить кальян с самим… - И пальцем вверх показал. Надо понимать, что я не про бога треплюсь.

Именно эти, так сказать, мои знакомые умом не блещут, вернее, они просто идиоты. Поэтому, когда я разворачивался, мне орали в спину:

- В натуре, я что-то слышал об этом.

И самое ржачное:

- Евсей, устрой на работу по-братски.

Найти заразу Никольскую проблем не составило. Как и предполагалось, она за барной стойкой стояла, неуклюже воду в стакан наливая.

- Труд из обезьяны человека сделал. С тобой не прокатит.

- Поднос тебе к лицу, Гуляев. Будто создан для тебя, – язвит она, а сама по сторонам оглядывается.

Навалиться на стойку, чтобы, протянув руку, шлепнуть по упругому заду, труда не составило.

- Совсем придурок? – подпрыгивает, поправляя юбку, и рычит, как пантера.

- Самую малость, – говорю и понимаю, что предки долго задерживаются на входе, скорее всего, у меня есть минута, максимум две, чтобы создать видимость того, что я работаю в поте лица. Барменше-то повезло, это мне двигаться надо. Отбираю у нее стакан из рук и развернуться даже не успеваю, как сквозь музыку слышу смех бати: