Два идиота - Алёна Снатёнкова (2019)

- Как дела? Нормально? Здорово, отец. Я рад за тебя и сам не хвораю. Раз теперь моя очередь задавать встречный вопрос, то я спрошу: как так получилось, что прокурорский зародыш поселился прямо у нас под носом?

Забыл сказать, что без повода я ему и правда редко звоню. Вернее, никогда.

- Кто? Где?

Не, он там стебется, что ли?

Интересно, если не от него, то от кого я ген сообразительности получил?

- В Африке, бать. Говорят, там начали выращивать прокурорских детей прямо на ветках. Ты понял, о ком я. Не хочу воздух портить, произнося вслух имя этого чокнутого шизика.

- А-а-а. Не знаю. Клуб теперь твоя забота. Я не в курсе, что…

- Давай отбросим момент, где ты ломаешься, а я долго и настойчиво уламываю тебя на откровенный разговор. В этом торговом центре ни одна муха без твоего разрешения не полетит. Перейдем к сути: прокурор знает, чем его сын заниматься вздумал?

- Евсей! – гремит отец, но у меня сейчас другие проблемы, не до того мне, чтобы испуг изображать. – Ты не забыл, с кем разговариваешь?

- Можешь потом меня за это в угол поставить и спать отправить без сладкого. Сейчас мне нужно знать все про эту чертову семейку.

- Сын, не пори горячку. Погорелов в курсе и дал добро, сволочь.

- Ты же с ним общался. Что за подстава?

- Вместе сходить в баню и на охоту - одно, а когда родной сын строит планы и хочет чего-то добиться - другое. Как я понял, Виктор - мальчик проблемный. Конечно, до тебя ему далеко, потому что проблемы он искал в другой стороне.

- Это сейчас гордость в твоем голосе?

- Евсей!

Ладно, понял.

– Будь готов, сынок. Сегодня там устраивают вечеринку для своих. Сам понимаешь, что «своих» - понятие растяжимое, а это значит…

- Все, кто сможет, чтобы привлечь больше внимания, – договариваю за него. – А раньше позвонить и сказать ты не мог? Твоя лодка тонуть собралась, вообще-то.

- Так я все ждал, когда матрос объявится.

Пошутил, что ли? Кто так шутит?

– Сын, мне приехать?

Чего? Это типа он мне мировую жвачку предлагает?

- Нет, – коротко, но, главное, ясно. – Сам справлюсь.

Уже сбросить хотел, когда отец продолжил:

- А с Соней у вас как…

- Отлично у нас все с ней. Бать, не лезь. Серьезно. Тебя это не касается.

- Не касается. - Я на расстоянии вижу, как отец кривляется, повторяя мои слова. – Как заговорил. Ты пойми меня правильно, сынок, я просто не хочу друга терять. Если ты обидишь Соню, как я Федору потом в глаза смотреть буду?

- А если она меня обидит, ты на дядь Федю коситься будешь? Постоишь за честь сына?

Кажется, мы оба поняли друг друга.

Хоть я и не фанат разговоров по душам, но тут он был необходим. Впрочем, я слишком тащусь от Никольской, чтобы принимать всерьез прошлые запреты отца относительно нее.

Кстати, где она?

Кто, как не стерва Соня, поможет мне придумать операцию под названием «Похороним мечты зародыша»?

Я почувствовал, как натянулся струной мой последний нерв, стоило мне только найти Никольскую. И взорвался я не оттого, что она переоделась и сейчас стояла в короткой юбке, заставляя всех имбицилов смотреть на её длинные ноги. И не оттого, что рядом с ней был непонятный хрен в желтой куртке. Меня бомбило, потому что в руках она держала сраный букет цветов. Таблицу умножения вспоминать не надо, чтобы вычислить, кто именно прислал ей его.

Руки сжались, глаза загорелись похлеще фингала Никольской, и я ринулся вперед - украшать ближайшую помойку.

Нет, надо завязывать с долбанутым флористом и закрывать его цветную лавочку. Можно даже сжечь. Эх, на что только ни пойдешь, чтобы никто не смел трогать твою девушку.

Глава 35

- Ты - скройся, и веник с собой захвати. Помойку украсишь. Пантера, к тебе у меня отдельный разговор. Чего все встали? За работу!

Грозный Гуляев – ржачный Гуляев.

А уж как от злости сверкали его глаза? М-м-м, загляденье.