Малуша. Пламя северных вод - Елизавета Дворецкая (2020)

– Я… – Улеб поколебался. Похоже, такая мысль просто не приходила ему в голову. – Я не приношу девам счастья, – тихо сказал он потом. – Моя мать зачала меня в дни неудачи, и теперь мне нести ее с собой всю жизнь. Я любил одну деву знатного рода, Малушину тетку по матери. Горяну. Мы были обручены, и свадьба была совсем готова. Тогда все думали, что я займу киевский стол. Прияна из-за этого уехала из Киева, чтобы не оставаться в одном городе с другой княгиней. Но внезапно вернулся Святослав… Он взял Горяну за себя, хотя она вовсе этого не желала. А когда Прияна об этом узнала, она отказалась возвращаться. Так были оскорблены и ввергнуты в несчастье две знатных добрых женщины. А Малфа… если бы Прияна оставалась в Киеве, всего этого с ней бы не случилось…

– Чего – этого? – тут же спросил жадно слушавший Бер.

– Ну, ре… – Улеб встретил его горящий любопытством взгляд и опомнился.

Бер ведь не знает истинной причины Малушиного изгнания. А если узнает – пойдет ли ее вызволять? И не сгубил ли он, Улеб, только что надежды на лучшую долю еще одной доброй девы?

– Чтобы ей помочь, нужен человек с удачей посильнее моей, – сказал он. – А ты по виду человек удачливый – рад буду, если она тебя не подведет.

– Так с девушкой что-то не так? – от Бера не укрылось его смятение.

– Ничего я тебе не скажу! – мягко, но решительно ответил Улеб и встал. – Чтобы узнать эти тайны, тебе надо сходить за ними на тот свет.

– Как у вас тут все сурово! – с недовольством ответил Бер, будто дитя, от которого скрыли конец сказки.

– Но ты ведь хочешь как в саге?

Бер махнул на него рукой и стал осторожно спускаться по склону на лед ручья.

– Удачи! – крикнул ему вслед Улеб. – И не забудь ради Христа – левая створка!

* * *

На «мертвую» сторону из таинственной избушки Бер выбрался разочарованным. Черепа на кольях имелись, но только лошадиные и коровьи – человеческого ни одного. Бура-баба впустила его во двор и в дом, и сама оказалась именно такой страшной, как рассказывали, но Бер не испугался, потому что этого и ожидал. Но избушка! Тесная, как могильная яма! Ни блестящего убранства, ни золота вместо светильников, ни роскошно убранного стола, где его стали бы соблазнять разными вкусными блюдами. О прекрасных дочерях старухи, которых ему предложили бы на ночь, нечего было и мечтать. Кроме самой ведьмы, там вовсе никого не было. Один череп на столе, но пусть с ним другой кто-нибудь целуется.

Хозяйка молча выслушала, зачем он пришел, и надолго задумалась. Что-то бормотала, кажется, высчитывала. Спрашивала, который сейчас месяц и давно ли в Плесков приезжали гости из Киева. Узнав, что почти год назад, кивнула.

– Девять месяцев нужно, чтобы жена выносила дитя, и девять месяцев нужно, чтобы спряли суденицы судьбу человеку, – сказала она потом. – Девять месяцев миновали. Дева выносила дитя, богиня выносила судьбу. Настают родины. Развязываю я узлы, отмыкаю замки и запоры! Растворяю ворота Макоши!

Она вывела Бера назад во двор, но и здесь не обнаружилось цветущего сада с соблазнительными плодами, отнимающими память и разум. Лишь все тот же заснеженный ельник.

– Туда! – клюкой старуха указала на калитку в задней стороне тына. – Ступай.

И закрыла за ним калитку. Беру ничего не оставалось, как вновь вставить ноги в петли лыж и двинуться вперед. Никакой тропы он не видел, но угадывал ее между елями, где не было подлеска и путь не загораживали развесистые лапы. Ему могли бы указать дорогу зловоние и трупный смрад, которому полагается быть в таких местах. Но сколько Бер ни принюхивался, ничего такого не чуял. Обычные запахи зимнего леса, замерзшая хвоя…