Рейдер - Мария Коваленко (2020)

Аарон кожей ощутил, как между Рогозиными пролетели разряды. «Нежные» дочерне-отеческие отношения в этой семье уже давно были за гранью его понимания, но факт оставался фактом: какими бы напряженными они ни казались, друг задруга эти двое могли дать в зубы даже святому.

— Раз мы в сборе, предлагаю начать, — после приветствия произнес генеральный.

Никто не возразил.

— На сегодня Леонову принадлежит двадцать пять процентов акций, — продолжил Рогозин. — Еще десять выкупил «Прайм». Очевидно, что он не коллекционированием акций занялся.

— У юристов, — вступила в разговор Марина, — четыре рабочих версии развития событий.

Лев Семенович кивнул Бергу.

— Я думаю, он затребует дополнительную эмиссию денег, — высказал гипотезу Аарон.

Два человека в этом кабинете понимали, что это не просто гипотеза, что рулевой неповоротливого судна под названием «Второй учредитель» — правая рука Берга, и все шаги Леонида Аркадьевича давно просчитаны. Об этом не знала Марина. Роль Бэтмена, который вдруг решил протянуть руку помощи бывшему партнеру, Аарону совсем не импонировала. Эта таинственность раздражала, но в некоторые методы своей работы Рогозин упрямо не желал посвящать свою правильную и ответственную дочь.

— Он захочет эмиссию, чтобы размыть контрольный пакет? — уточнила Марина.

— Да, — подтвердил Берг. — Если мы не воспользуемся преимущественным правом покупки, пятьдесят один процент акций может превратиться в двадцать пять.

Марина отрицательно замотала головой.

— Для этого ему понадобится финансирование, — возразила она.

— «Прайм» покупал акции из заемных средств, значит банк, готовый выдать кредит, у Леонова уже есть.

— Даже если так. Насколько мне известно, «Строй-Лес» переживает не лучшие времена. За счет чего Леонов собирается возвращать деньги?

Молчавший до этого Рогозин покрутил между пальцев ручку, а затем, отшвырнув ее на край стола, выдал:

— Ставлю на то, что наш драгоценный Аркадьич уже придумал, как распродать все активы компании, когда доберется до контрольного пакета.

— Или превратить банк в держателя контрольного пакета, оставив себе пост генерального директора, — подкинул еще один вариант Аарон.

Лев Семенович посмотрел на своего управляющего тяжелым сканирующим взглядом, а потом выругался себе под нос.

— Это только версия, — уточнил Аарон. — С Леоновым трудно прогнозировать точно.

— Хрен редьки не слаще!

— Так, стоп! — вмешалась Марина. — Вас послушать, так «Альфу» уже поделили. Чтобы провести эмиссию, Леонов должен инициировать собрание акционеров и заручиться их поддержкой. Это не так просто и не очень быстро.

Рогозин кивком уступил право на ответ Бергу.

— У него есть два пути, — Аарон внимательно посмотрел на Марину, — плохой и очень плохой.

— Точнее?

— Плохой — это значит, он проведет повторное собрание без нас. Соберет всех, кого сможет, а с главным акционером поступит, как и в прошлый раз — позовет задним числом.

— Кворума не будет!

— Назовет заседание повторным. Если первый раз кворум собрать не удалось, то для законности повторного хватит и тридцати процентов.

— Но ведь мы уже опротестовали первое.

— Официальное подтверждение есть?

— Нет…

— То-то же. — Берг щелкнул пальцем. — Потом в суде можно будет оспорить оба собрания, но к тому времени от «Альфы» ничего не останется.

Марина сжала пальцами виски.

— Черт, если мы заблокируем счет, могут быть серьезные убытки, — произнесла со стоном.

— Ты и чихнуть не успеешь. При таком раскладе на следующий день после голосования захватчик введет на предприятие свою охрану, изымет все документы, а контрагентам разошлет уведомления о смене руководства и счета. Судиться потом придется годами.

— И это не «очень плохой» путь? — Марина исподлобья посмотрела на своего визави.