Тень за спиной - Тана Френч (2019)

Я заглянула в стенной шкаф. Куча шмоток. В основном костюмы с юбками и нарядные платья. Все сдержанных расцветок, но непременно с броской деталью. Так обычно одеваются ведущие утренних ток-шоу, обсуждающие очередную диету, раздельное питание или правильный уход за кожей лица. Я перевела взгляд на резную бело-золотую книжную полку. Шеренга женских романов, старые детские книги, какое-то слащавое дерьмо, рассказывающее о смысле жизни через историю малыша из трущоб, научившегося летать, неожиданно несколько книг о преступности в Ирландии — исчезнувшие люди, организованная преступность, убийства; какая ирония: городская страшилка обернулась реальностью. Я пролистала книги — в просветляющем шедевре и криминальных опусах кое-где подчеркивания, но предсмертной записки ниоткуда не выпорхнуло. Я принялась за прикроватную тумбочку: в цветастенькой коробке пачка салфеток, ноутбук, зарядное устройство, тут же шесть непочатых презервативов. Взгляд в мусорную корзину: ничего. Взгляд под кровать: ни пылинки.

Осмотр дома жертвы — это твой шанс познакомиться с тем, с кем тебе уже никогда не доведется встретиться. Даже друзьям люди рассказывают о себе далеко не все, а те о них еще меньше: не желают говорить плохо о покойных, или слишком опечалены смертью приятеля, или опасаются, что вы неправильно истолкуете его причуды. Но в жилище спадают все завесы. Тут все, что хозяин пытался утаить, перед вами как на ладони, — все, что не хотели показывать чужакам, все, что хотели прикрыть картинами на стенах и диванными подушками.

Эта квартира не дала мне ничего. Ашлин Мюррей осталась глянцевой картинкой на обложке журнала. Все здесь было устроено так, будто она жила под прицелом камер видеонаблюдения и знала, что в любой момент картинки из ее личной жизни могут оказаться в интернете.

Паранойя? Контрол-фрик? Конченая зануда?

Пожалуйста, прошу вас, как вы не понимаете…

В ту минуту она рассказала о себе больше и была живее, чем весь этот дом с его цветочками и виньеточками. Конечно, я не могла этого знать и на ней не было татуировки «будущая жертва», но факт остается фактом: я смотрела будущей жертве в глаза, а потом отвернулась и забыла.

Когда криминалисты закончат свою работу, мы здесь еще раз всерьез все прочешем, но из общей обстановки личность Ашлин (если таковая имелась) совершенно не прорисовывалась. Если мы разыщем любовника и сможем собрать против него убедительные доказательства, то была у нее личность или нет — совершенно неважно. Высокий девичий голосок, продолжавший звучать у меня в голове, все не давал покоя.

— Есть что-нибудь? — спросил Стив, стоя в дверях кухни.

— Ни хрена. Если бы ее труп не лежал в гостиной, я бы решила, что она не существует. А что на кухне?

— Кое-что. Сама взгляни.

— Слава богу. — Я двинулась за ним.

Я ожидала, что вся кухня будет в хроме и фальшивом мраморе, этакий дешевый Кельтский тигр, но вместо этого — деревянный стол, полосатая розовая клеенка, цыплятки в рамочках и полосатые фартучки, развешанные по стенам. Чем больше я узнавала об этой женщине, тем меньше знала о ней. Кухня выходила на террасу, точь-в-точь как моя. Только у Ашлин там стояла изогнутая деревянная скамья — чтобы сидеть на свежем воздухе и наслаждаться видом кирпичной стены. Я проверила дверь — заперто.

— Во-первых, это. — Стив аккуратно, одним пальцем, потянул на себя дверцу духовки.

Внутри стояли две формы для жарки, заполненные ссохшейся коричневой массой. Не то картофель, не то паста. Затем он вытянул решетку гриля. На ней лежали два черных объекта. Это могло быть что угодно — от грибной запеканки до коровьих лепешек.

— Ну и что?

— А то, что все это, конечно, пропеклось до самого основания, но не сгорело. И знаешь почему? Потому что хоть духовка и осталась включенной, но саму плиту выключили. И вот еще что.

Тарелка, полная овощей, на кухонном столе. Кастрюля с водой на одной из электрических горелок. Регулятор огня вывернут на максимум.