Мисс Петтигрю живет одним днем - Ватсон Винифред (2008)

— Я? — с недоверчивым удовольствием переспросил Джо. — Красивый?

— Без ложной скромности, — сказала мисс Петтигрю. — Вы знаете, что вам нет необходимости беспокоиться за свой внешний вид.

— Вы возвращаете мне комплимент, — сказал Джо.

Оба довольно улыбнулись. Мисс Петтигрю уже чувствовала себя совершенно непринужденно. Они рискнула на еще один хитрый намек:

— Но не забудьте о шерстяном белье, — сказала она.

Джо разразился восторженным смехом. Его чувство юмора никогда его не подводило.

— Это наводит меня на размышления, — усмехнулся Джо, — но в правильном направлении.

Мисс Петтигрю настороженно притихла.

— С завтрашнего дня я берусь за ум и надеваю теплый жилет, — пообещал Джо.

Общая вера в шерстяное белье разрушила последние ограничительные барьеры. Совершенно очевидно, что они имели одинаковое мнение по важным вопросам. Мисс Петтигрю продолжала держаться за теплую руку Джо. Вторая его рука обнимала ее за плечи. Оба чувствовали себя довольными. Джо, помнивший о своих пятидесяти пяти годах, безусловно, испытывал новые острые ощущения, обнимая женщину в темноте такси. Это заставляло его чувствовать себя на несколько лет моложе. С теми нахальными молодыми девушками он никогда не мог быть уверен в себе.

— Раз разговор зашел об одежде, — сказал Джо. — Я неплохо в ней разбираюсь. Научился на работе. Вашему черному платью не хватает одного заключительного штриха.

— Что такое? — спросила мисс Петтигрю, немного встревоженная, но заинтересованная.

— Жемчуг, — сказал Джо. — Одна нитка жемчуга отделяет вас от совершенства.

— Жемчуг! — ахнула мисс Петтигрю. — Мне? У меня в жизни не было даже поддельного.

— Я вам куплю, — сказал Джо просто.

Мисс Петтигрю сидела неподвижно. Вот настал этот момент. Мужчина пытался купить ее подарками. Это был первый шаг: момент истины. Во всех фильмах, когда мужчина в первый раз протягивал героине футляр с драгоценностью, зритель понимал: над ней нависла опасность. Вот какой это был мужчина! Нет, хороший человек тоже мог дарить леди подарки. Но не вещи! Было что-то зловещее, тонко аморальное в предложении ювелирных изделий. Конфеты, да, цветы, носовые платки, экстравагантные обеды и билеты в театр, но не украшения, не шубы. Шубы и украшения были признаком дурных намерений, предупреждением для порядочной девушки.

— Я всю жизнь мечтала о каком-нибудь украшении, — сказала мисс Петтигрю. — Они мне так нравятся.

— Я принесу вам завтра, — сказал Джо.

— Я не смогу принять такой подарок, — ответила мисс Петтигрю.

— Почему? — удивился Джо.

— Леди так не делают, — сказала мисс Петтигрю.

— Так вы леди?

— Да, — ответила мисс Петтигрю.

— Я так и знал, — мрачно сообщил Джо. — Я подозревал это. Я чувствовал, что с вами что-то не так.

— Прошу прощения, — смиренно сказала мисс Петтигрю.

— Это все усложняет, не так ли? — спросил Джо с сожалением.

— Неужели? — сказала мисс Петтигрю.

— Действительно? — повторил Джо уже с надеждой.

— Нет, — возразила мисс Петтигрю. — Я считаю, что намного приятнее не быть леди. Я была ею всю жизнь. И чего я этим добилась? Ничего. С этой минуты я отказываюсь быть леди.

— Ах! — сказал Джо, просияв. — Это упрощает дело.

— Но какое это имеет значение? — спросила мисс Петтигрю.

— Можно вас поцеловать? — решил уточнить Джо.

— О! — сказала мисс Петтигрю. — Я не очень уверена в своих способностях.

— Тогда… полагаю, мы можем попытаться.

И они попытались. Правда, довольно неумело со стороны мисс Петтигрю, но техника Джо оказалась безупречной. Когда мисс Петтигрю наконец спустили с Олимпа и вернули на землю, это уже была другая женщина. Она больше никогда не опустит голову. Теперь она получила право равного голоса на женских собраниях. Ее крепко расцеловали: с опытом, с мастерством, с пылом. Ее лицо так сияло, что Джо почувствовал скромную радость.