Блэкаут - Марк Эльсберг (2019)

– Я бы сказала, они в шоке, – так же тихо ответила Михельсен.

Члены кабинета и премьер-министры разделились на группы и дискутировали, некоторые спокойно, другие более оживленно. Михельсен несколько раз услышала слова «чрезвычайное положение».

Париж

Шеннон прошла пешком от Острова Сите до Северного вокзала, откуда отходили автобусы. Уличные фонари и светофоры не горели, на глаза попалось лишь несколько освещенных зданий. Свет давали в основном фары автомобилей. В начале одиннадцатого она добралась до вокзала. Здесь так же, как и везде, царил мрак, мерцали лишь несколько ламп аварийного освещения. В дверях толклись толпы людей, залы ожидания превратились в гигантские убежища. Всюду на полу сидели и лежали люди, плакали дети. В воздухе, несмотря на холод, стоял спертый запах, в котором ощущалась слабая вонь фекалий.

Табло, конечно же, не работало. Шеннон протолкалась через зал и разыскала табличку с полустершимся знаком автобуса. Следуя указателям, она вышла наружу и наконец добралась до площадки, где впритирку друг к другу стояли автобусы. Среди них бродили люди с багажом. Спустя десять минут Лорен отыскала автобус до Гааги.

– Qui, La Haye[4], – ответил по-французски водитель.

– Где можно купить билет?

– Сегодня у меня. Кассы закрыты. Оплата наличными. Пятьдесят шесть евро, пожалуйста.

Шеннон заплатила и поискала свободное место – на задних рядах оказались незаняты два спаренных кресла. Она пристроила рюкзак на полке над сиденьем и села у окна. Какая-то идиотская затея, подумалось ей. Но отступать было поздно. По крайней мере, в автобусе было тепло. Водитель запустил мотор, и еще через несколько минут автобус тронулся.

Шеннон свернула куртку и подложила под голову как подушку.

Мимо проплывали силуэты города, постепенно расплываясь, редея. На небе не горело ни единой звезды, и окружающий пейзаж почти сливался с темнотой. Шеннон смотрела во мрак и ни о чем не думала.

Берлин

– Деньги, как известно, правят миром, – начал свою речь статс-секретарь Ресс.

«Очень остроумно, – подумала Михельсен, – заявлять подобное правительству». Она не ожидала от него такой смелости.

– Но кто будет править, если денег вдруг не станет?

Фрауке уже не терпелось увидеть, чем закончится этот номер.

– Господин Торхюзен уже говорил об этом. Финансовая система сравнительно неплохо готова к отключению электричества. В течение нескольких дней банки способны сносно выполнять свои функции. Клиенты могут снимать наличные в кассах, но не в банкоматах. Доставка наличных в филиалы будет обеспечена до тех пор, пока есть топливо для инкассаторских машин. Но через три или четыре дня закроются последние филиалы. Загляните в свои бумажники. Много ли у вас наличных денег? Сокращение денежного оборота окажет колоссальное влияние на экономику. Предприятия не смогут выплачивать зарплату, платить поставщикам и закупать товары. Финансовые биржи неплохо оснащены, так же как Европейский Центробанк и клиринговые центры; им еще доступны финансовые транзакции. Это значит, что завтра европейские биржи смогут открыться – и откроются. Но нас ждет небывалый обвал курсов. Очевидно, что это приведет к сокращению рынка. Когда информация о спланированной атаке просочится наружу, на мировых биржах начнется мясорубка. Акции немецких компаний упадут до минимума, многим следует подготовиться к попыткам поглощения иностранными концернами. Я уже не говорю о предприятиях малого и среднего бизнеса, у которых просто не хватит ресурсов, чтобы пережить подобный кризис. Хотя в нынешней ситуации мы в первую очередь должны думать о базовом обеспечении населения, не стоит упускать из виду и эти долгосрочные аспекты.

Михельсен уже поняла, что Ресс просто-напросто завуалировал свое провокационное вступление. Что ж, и такая стратегия имела право на существование. Все-таки речь шла о вещах более важных.