Блэкаут - Марк Эльсберг (2019)

– Именно. В принципе, с его помощью можно определить положение любого компьютера. И мой отправлял данные на неизвестный мне адрес. Без моего ведома. Думаю, кто-то проник через сеть Европола.

– Значит, все-таки виноваты они?

– Не знаю. Нужно интернет-подключение, чтобы это выяснить… – Он вдруг хлопнул себя по лбу: – Болван! Я знаю, куда нам ехать! – Наклонился к навигатору: – Ты в нем уже разобралась?

– Куда нам нужно?

– В Брюссель.

Шеннон ввела параметры, и навигатор выдал маршрут и дистанцию.

– Почти двести километров. – Она взглянула на приборную панель. – Бензина должно хватить. А почему в Брюссель?

– Я знаю там кое-кого.

– И у них есть электричество и Интернет?

– Если уж в Центре мониторинга и информации нет электричества и Интернета, то мы действительно в заднице.

– По навигатору – два часа пути.

– Но для начала я бы что-нибудь съел.

– Найти бы еще…

Брюссель

Соня Ангстрём торопливо дожевала кусок хлеба, пока все собирались в конференц-зале. Последним появился глава европейского ЦМИ Золтан Наги. Без лишних вступлений он сразу перешел к сути.

– О помощи из США можно забыть, – сообщил Наги. – И сверх того: помощь от России и Китая, Турции, Бразилии и других государств придется в равной степени распределить между Европой и Соединенными Штатами.

На несколько секунд повисло молчание. Затем перешли к текущим задачам и новым сообщениям.

– Командование НАТО издает распоряжение о коллективной обороне, – мрачным голосом объявил Наги. – Союз готов со всей решительностью противостоять агрессору. Правда, до сих пор совершенно неясно, кто же стоит за нападением.

Соня подумала о Пьеро Манцано. Она так ничего о нем и не слышала. Удалось ли ему чем-то помочь в Гааге?

Международное агентство по атомной энергии повысило уровень опасности на АЭС «Сен-Лоран» до шестого, всего на одну ступень ниже Чернобыля и Фукусимы.

– Зона эвакуации расширена до тридцати километров, – докладывал между тем коллега, занятый данным вопросом. – Таким образом, затронуты город Блуа и часть Орлеана. Область вокруг электростанции и отчасти долина реки Луары на десятки или даже сотни лет останется непригодной для проживания. Франция официально запросила помощь. Японское правительство предложило прислать своих экспертов.

– Они-то в этом разбираются, – заметил кто-то с сарказмом.

– Тот же сценарий грозит территории вокруг чешской АЭС «Темелин», где класс опасности повышен до четвертого уровня, – продолжал коллега. – Еще на семи электростанциях в Европе зарегистрированы аварии первого и второго уровней по международной шкале. И хоть это нас непосредственно не затрагивает, однако с американской АЭС «Арканзас-один» также поступило сообщение об аварии. Там тоже отказала система аварийного электроснабжения.

Сведений о состоянии населения поступало довольно мало. С уверенностью можно было судить только о положении в Брюсселе, в котором оказались они сами и их семьи. Всеобщая солидарность дала трещину: если еще пару дней назад совершенно незнакомые люди помогали друг другу, то теперь их круг ограничивался друзьями и родными.

– Во многих городах сообщается о беспорядках и мародерстве, – сообщил коллега.

«И ни единой хорошей новости», – подумала Ангстрём. Положение было столь же мрачным, как и сумерки за окном.

Между Дюссельдорфом и Кёльном

В темноте вырисовывался силуэт дома.

– Там свет, – сказал Манцано.

Шеннон повернула к дому. С шоссе сбегала узкая асфальтированная дорога. Они поехали по ней, пока не оказались перед большим фермерским домом. В окнах первого этажа горел свет. Они вышли из машины. Жильцы, очевидно, услышали звук мотора. Кто-то открыл дверь. В прямоугольнике света можно было разглядеть лишь человеческий силуэт.

– Что вам надо? – спросил мужчина с ружьем в руках.