Тьма на окраинах города - Адам Кристофер (2020)

– Вот здесь мы находимся. Подумайте о моем предложении. Почему-то мне кажется, что вы передумаете. Когда будете готовы, приезжайте. Я буду ждать.

Он оторвал клапан от пачки и протянул ей. На белой стороне был написан адрес – где-то в Бронксе.

Она подняла глаза:

– А что такое…

– Это ваше, – перебил он, протянув ей ручку. Она взяла ее и положила в сумку.

Затем он повернулся и пошел к выходу из зала. Где-то на полпути он остановился и крикнул через плечо:

– Было приятно снова увидеться с вами, доктор Сарджесон. Надеюсь, вы примете правильное решение.

И ушел. Дрожащая Лиза осталась в зале одна.

Она стояла некоторое время неподвижно, потом посмотрела на кусочек картона в своей руке.

Вздохнув, она бросила его в сумку и вдруг осознала, что половина стульев до сих пор не убрана.

Сбросив сумку на пол, она принялась за работу. Образ странного мужчины никак не выходил из ее головы.

26 декабря 1984 года

Лесной домик Хоппера

г. Хоукинс, штат Индиана

Увидев растерянное выражение на лице Оди, Хоппер остановился и посмотрел на часы. Было довольно поздно, хотя он подозревал, что на самом деле устал больше, чем она.

Оди сложила губы в форме буквы «о».

Хоппер приподнял бровь.

– У нас вопрос с последнего ряда?

Оди скрестила руки на груди.

– Откуда ты все это знаешь? О том, что происходило с Делгадо и Лизой. Тебя же там не было.

– В смысле «откуда знаю»?

– О Делгадо и Лизе, – повторила Оди. – Тебя там не было.

– Справедливое замечание, – ответил Хоппер. – Но мы… в смысле Делгадо и я, собрали потом все это по частям. Нам пришлось допросить всех, кто имел к этому отношение, чтобы написать потом большой официальный отчет. Честно говоря, на писанину ушло гораздо больше времени, чем мы потратили на само расследование. Пришлось даже потом лететь с этим отчетом в Вашингтон и представлять его какой-то федеральной безликой комиссии, одетой в одинаковые деловые костюмы. Комиссия выжала из нас все соки, хотя для меня так и осталось загадкой, кто они такие были. – Хоппер усмехнулся. – В общем, на самом деле это некий итог.

Оди медленно кивнула, но по выражению ее лица Хоппер понял, что она все еще сомневается.

– Конечно, я признаю, что некоторые сведения были слишком отрывочны. Мы постарались сделать все возможное, чтобы ничего не упустить, но у нас никогда не будет полной картины того, что происходило и что при этом думали люди. – Хоппер наклонился вперед над столом. – Это еще одна сторона работы детектива. – Он подвигал обеими руками ладонями вниз по столу так, будто раскладывал невидимые карты. – Ты берешь разрозненную информацию: заявления, материалы допросов и то, что сумел добыть сам, и выясняешь, как это все сочетается. Это нелегко, потому что иногда бо́льшая часть информации не имеет смысла и показания свидетелей – не то, что происходило на самом деле, даже если они абсолютно уверены, что говорят правду. Хоть я и рассказываю тебе эту большую историю, но делаю это только сейчас, спустя годы, потому что она сидела в глубине моего сознания достаточно продолжительное время. Иногда только так можно оглянуться назад и понять, что случилось на самом деле.

Он откинулся назад, положив руки на колени, и пожал плечами.

– И даже теперь остались некоторые пробелы, которые требуется заполнять – даже если нет полной уверенности в своей правоте. Но, как я уже сказал, – это часть работы. Детектив должен собрать все, что знает, и расследовать преступление, надеясь при этом, что если он все сделает как можно более тщательно, то дело не рассыплется.

Оди смотрела на стол. Хоппер не мог прочитать выражение ее глаз, но не был уверен, что ему это нужно. История была большой, запутанной и, черт возьми, оказалась намного длиннее, чем он предполагал.

И довольно мрачной.