Хоппер вылез на крышу и прижался к стене лестничного колодца, радуясь, что здесь имеется хоть что-то, за что можно спрятаться. Затем он подкрался боком к краю и выглянул за угол.

Крыша офисного блока представляла собой плоскую квадратную площадку, возвышавшуюся над крышей самого склада – угловатой поверхностью размером с футбольное поле, которую Хоппер видел слева от себя. Огни Бронкса отсюда ярко сияли в теплом воздухе летней ночи. Складской комплекс оказался самым высоким строением в округе из ближайших кварталов, но несколько поодаль виднелись огни многоквартирных домов. Быстро оглядевшись вокруг, он заметил, что небо позади него несколько ярче – это огни Манхэттена окрашивали облака в ярко-оранжевый цвет. Даже с такого расстояния была хорошо видна башня Эмпайр-стейт-билдинг, как и другие высокие здания Среднего Манхэттена. А немного дальше мигали и гасли красные огни, венчавшие шпиль одной из башен Всемирного торгового центра.

Но у Хоппера не было времени, чтобы наслаждаться видом. Он повернулся, чтобы посмотреть, что происходит на крыше офисного блока, стараясь особо не высовываться из-за лестничного колодца.

Крыша была заполнена людьми – «Гадюками», конечно, – хотя теперь Хоппер не был в этом до конца уверен, поскольку все они были одеты в длинные белые мантии с натянутыми по глаза капюшонами. Бандиты стояли спиной к нему, выстроившись в несколько ровных рядов.

Перед своей… паствой? ведьминым кружком? Хоппер не знал, как это правильно назвать – стоял человек в точно такой же мантии, только черной.

Святой Иоанн. Его лицо было обращено в сторону лестничного колодца, но, поскольку крыша была довольно хорошо освещена окружающим светом города, Хоппер был уверен, что его не видно в тени.

Святой Иоанн поднял руки и растопырил пальцы, обращаясь к банде:

– Братья! И сестры! Мы собрались здесь в черной тени нашего черного Господина, чтобы возблагодарить Его! Да, мы воздаем ему благодарность, как отдаем свою кровь, свою жизнь и свои души! Хозяин, услышь меня!

Святой Иоанн поднял голову. Лицо его тонуло в тени капюшона, но даже сейчас Хоппер видел мерцающий свет, отраженный от очков-авиаторов, которые по-прежнему были на лице главаря.

– Мы стоим здесь на рассвете нового дня. Нашего дня. Дня расплаты за все. Дня нашего пробуждения. Дня, который был вырезан в тканях наших душ с самого рождения, но потерялся во тьме. И вот он здесь! Этот день настал. День Змея наступает!

Бандиты хранили молчание. Святой Иоанн опустил руки и опустил голову. Никто не шевелился, никто ничего не говорил.

Затем Святой Иоанн снова поднял лицо.

– Я вас прикрою, – произнес он так тихо, что Хоппер едва его расслышал. – А вы прикроете меня.

На этих словах банда взревела, салютуя сжатыми кулаками и повторяя знакомую фразу. Святой Иоанн воздел руки, жестом призывая своих последователей кричать громче и воодушевленнее.

«Гадюки» подчинились. Хоппер опустился на корточки и покачал головой.

– Я с вами! – прокричал Святой Иоанн, перекрывая вопли толпы. – А вы со мной! Осталась только одна задача. Еще одно действие, прежде чем все станет нашим, прежде чем повелитель ночи спустится, чтобы даровать нам свое темное благословение! Одна последняя жертва, и тьма придет – ночь, черная, как Змей!

Хоппер дернул головой, заметив какое-то движение. Он еще глубже погрузился в тень, когда со стороны края крыши появились еще две «Гадюки» в белых одеждах, таща за собой женщину в красном платье, чьи волосы трепетали на ветру, когда она дергалась, пытаясь освободиться.

Хоппер почувствовал, как сердце сжалось в его груди, и воздух покинул его легкие. Он замер, заставляя себя оставаться абсолютно недвижимым.

Лиза. Они поймали ее.

Двое мужчин подвели ее к Святому Иоанну. Лиза изо всех сил пыталась высвободиться, но они держали ее крепко. Вырываясь, она бросила взгляд назад, и выражение страха на ее лице заставило Хоппера похолодеть.