Оди взяла со стола пустой стакан и протянула Хопперу. Тот улыбнулся, взял его и без возражений ушел на кухню. Вскоре он вернулся с газировкой «Кул Эйд»[31].

Девочка отпила и поставила стакан на стол.

– Опасная работа… – проговорила она.

Хоппер приподнял брови. У Оди потихоньку складывался следующий вопрос. Поразительно видеть ее попытки разобраться в понятиях, которые должны быть простыми для девочки ее возраста, но о которых она никогда не задумывалась. Вот уже не в первый раз Хоппер мысленно проклинал Бреннера. Однако… Оди менялась к лучшему. Хоппер это видел. Он очень старался научить ее всему, но понимал, что дело пойдет лучше, когда Оди по-настоящему интегрируется обратно в реальный мир. Но об этом он будет беспокоиться потом. Сейчас же она сидела перед ним и морщилась, как от боли, пытаясь подобрать верные слова.

Оди покачала головой.

– Хотел быть полицейским… – Она попыталась подойти к задаче под другим углом.

И тут Хоппера озарило. Он вдруг вспомнил одну словесную игру, когда требуется соединить два утверждения и сделать из них логическое заключение. Мужчина с улыбкой откинулся на спинку стула.

– Если быть полицейским – опасно, а я все равно хотел им быть, то зачем мне такая опасная работа? – подсказал он.

Оди кивнула и расслабилась. Замешательство (или даже больше – отчаяние!) немедленно испарилось с ее лица. Она снова отпила из стакана и теперь совершенно спокойно ждала ответа. Конечно, ее беспокоила вовсе не опасность. Хоппер знал это. Он также понимал, что частично такое отношение связано с ее детством в лаборатории, а частично – с тем, что она умела… в общем, защищаться.

Но возможно, сейчас, слушая его рассказ, она начала осознавать, что иногда люди намеренно подвергают себя опасности.

«Она учится. Учится».

– В общем, да, – ответил Хоппер, – моя работа бывает опасной, но я решил стать полицейским не поэтому. Я выбрал эту профессию, чтобы помогать людям. Защищать их. Да, на свете есть и плохие люди, но и хороших тоже немало. И хорошие люди могут совершать правильные поступки, если очень захотят, даже если для этого нужно подвергнуть себя некоторой опасности. Однако именно поэтому я знал, что хочу быть полицейским. У меня были опыт и умения, чтобы справиться с опасностью, и при этом я мог совершать как можно больше правильных и хороших поступков.

Оди смотрела ему в глаза. Прошла секунда, вторая, третья… Потом девочка кивнула и сделала большой глоток газировки.

– И помни, – сказал Хоппер, – история заканчивается хорошо. Я же сейчас здесь, верно? Значит, со мной ничего не случилось. А теперь скажи, ты сама-то как? Хочешь, чтобы я рассказывал дальше?

Оди улыбнулась, кивнула и подтолкнула вперед пустую тарелку.

– Нужно еще «Эгго».

– Сейчас разогрею.

Глава одиннадцатая

Мистер Бунтарь

6 июля 1977 года

Бруклин, г. Нью-Йорк

– Да ладно! А когда там космический корабль спустился? Серьезно! Клянусь, в зале стены тряслись!

Хоппер поднял руки, сложил их локтями вместе и начал изображать посадку космического корабля, который как будто приземлился на высокий столик кафе и остановился прямо напротив Дианы.

– Бмваууууввввммммммввввффффф!

Она засмеялась так сильно, что по щекам потекли слезы, когда ее муж начал во всех лицах воспроизводить сцену из фильма, который они посмотрели в кино менее получаса назад. Хоппер тем временем выпрямился на стуле, втянул голову в плечи, приложил ладони к лицу, изобразив маску, и принялся хрипло дышать.

– Джим! – воскликнула Диана, уже задыхавшаяся от смеха.

Она замахала рукой на мужа и оглянулась по сторонам. В крошечной закусочной никто не обращал на них внимания. Хоппер убрал руки от лица и сложил их наподобие пистолетов.

– Пиу, пиу, пиу, пиу!

– Простите, – отдышавшись, произнесла Диана, – сколько-сколько лет моему мужу? Было тридцать пять, а теперь тринадцать?