12 великих комедий - Шекспир Уильям, Островский Александр Николаевич (2013)

Журден. Эх, все невпопад! То, что мы оба говорим?.. Речь наша сейчас, теперь?..

Г-жа Журден. Ну?..

Журден. Как это называется?..

Г-жа Журден. Почем я знаю!

Журден. Это проза, невежда!..

Г-жа Журден. Проза?

Журден. Да, проза… Все, что проза, то не стихи, а все, что не стихи, то проза… Хорошо быть ученым?!. (Николь.) Ну а ты знаешь, что нужно сделать, чтобы сказать: У?

Николь. Как?!

Журден. Что ты делаешь, когда говоришь: У?

Николь. Чего?..

Журден. «Чего»! Скажи: У.

Николь. Ну, У…

Журден. Что ты делаешь?

Николь. Говорю: У.

Журден. Так; но когда ты говоришь У, что ты делаешь?

Николь. Делаю то, что вы говорите…

Журден. Ох, беда связаться с дурами!.. Ты вытягиваешь губу вперед и приближаешь верхнюю челюсть к нижней… У… – видишь? Я как будто дразню тебя: У…

Николь. Вот так славно!

Г-жа Журден. Удивительно!

Журден. А если нужно сказать О, так уж это по-другому. Или, например: ДА, ДА; ФА, ФА…

Г-жа Журден. Что за чепуха такая?!

Николь. Кому какая польза от этого?

Журден. Нет! Не могу я спокойно с глупыми бабами разговаривать!..

Г-жа Журден. Прогони-ка лучше всю эту шайку, пока у тебя совсем ум за разум не зашел!

Николь. А особенно эту каланчу, драгуна этого: напылит каждый раз, так что не продохнуть никому!

Журден. Неужели?.. Этот господин, я вижу, задел тебя за живое… Постой же, я покажу тебе сейчас всю твою необразованность… (Приносит рапиры и одну из них дает Николь.) Держи! Первое правило: корпус прямо. Когда колешь квартом – делай так, а когда колешь тьерсом – делай так; и уж не убьют тебя, будь спокойна… Дерешься с кем-нибудь и знаешь, что нет тебе смерти: каково это?! Ну коли меня для примера…

Николь. Эка хитрость, подумаешь! (Наносит ему несколько ударов.)

Журден. Стой! Стой! Тише! Ух!.. Провались ты к черту, негодная!..

Николь. Сказали: коли меня – я и колю…

Журден. Так тьерсом же сначала, а не квартом и не сразу: сделала удар – подожди, пока я отражу его…

Г-жа Журден. Рехнулся, муженек любезный; теперь уж ясно, что рехнулся! И это с тех пор, как стал водиться со знатью…

Журден. Что я вожусь со знатью – это только доказывает мою рассудительность: лучше возиться с барами, чем с каким-нибудь хамьем!

Г-жа Журден. Оно и видно… Много проку тебе от этих бар, что и говорить! Один этот милый граф твой чего стоит!

Журден. Молчи! Не болтай зря! Ты вот говоришь о нем, а не знаешь, о ком говоришь, знаешь ли ты это? Тебе и невдомек, какая это важная особа: он во дворце как дома и с королем разговаривает как я с тобой… Не лестно мне разве, что такая особа запросто бывает у меня, называет меня своим другом любезным и обходится со мной будто с ровней – да так, что все это видят и слышат?.. Сколько он мне добра сделал, поверить трудно! И уж так-то ласков со мной при людях, что мне каждый раз даже совестно становится…

Г-жа Журден. Так, так… А зачем он у тебя деньги таскает?

Журден. Что ж такое?! Разве для меня не честь, что я одолжаю такого знатного барина? Он меня другом любезным называет, а я в такой малости откажу ему?!.

Г-жа Журден. Да что он для тебя сделал, барин-то этот?..

Журден. То он для меня сделал, что, скажи я тебе только, ты рот разинешь!

Г-жа Журден. Ну?

Журден. Шабаш! Много будешь знать – скоро состаришься! Довольно того, что если он мне должен, так и отдаст при первой возможности…

Г-жа Журден. Дожидайся!

Журден. И дождусь! Ведь он же мне сказал…

Г-жа Журден. Сказать-то все можно!

Журден. Честное, говорит, слово благородного человека…

Г-жа Журден. Знаем мы эти слова!

Журден. Неужели?.. И упряма же ты, как я на тебя погляжу! Говорю тебе, что он сдержит слово: я уверен в этом…

Г-жа Журден. А я уверена, что не сдержит и всеми этими любезностями он только улещает тебя…

Журден. Молчи!., это он…