Невинные - Джим Чайковски, Ребекка Кантрелл (2015)

Эрин обвела взглядом комнату, высматривая что-либо, что могло вселить тьму в кардинала. Внимание ее привлек хаос на столе. Ничего необычного там не было: бумаги, книги, переплетенный в кожу дневник... Она поискала под столом, задев при этом ногой черный мешочек, лежащий на полу. Из его горловины что-то выкатилось.

Кусочек черного стекла.

Это стекло словно бы излучало тьму. Эрин видела подобные отвратительные артефакты и прежде: в египетской пустыне. Рун недавно ездил туда в экспедицию, чтобы очистить пески от этой мерзости. Грейнджер опустилась на колено, уже зная, что лежит на ковре.

Капля крови Люцифера.

Она поддела черный камешек на листок бумаги и ухватилась за завязки мешочка. Потом выпрямилась, стряхнула черную каплю в пятно солнечного света на столе и высыпала туда же содержимое мешочка. Кучка черных камешков, лежащих на столе, словно бы всасывала свет, создавая маленькие пустоты в ткани вселенной. Эрин не нужно было касаться их, чтобы ощутить их скверну, их неправильность.

Но как ей уничтожить их?

Солнечный свет явно не оказал никакого воздействия.

«Да и с чего бы?»

Тысячелетия назад эти капли крови Люцифера смешались с песком в египетской пустыне, создав черное стекло, которое заключило в себе их злобу, защищая тьму, таящуюся внутри, от солнечного света. Если две тысячи лет в жаркой пустыне не причинили им вреда, то обычное итальянское солнышко &ряд ли подействует.

Но что, если...

Ее взгляд упал на опрокинутое каменное пресс-папье на углу стола. Оно было сделано в форме ангела — но что куда важнее, оно было тяжелым.

Эрин схватила его, подняла повыше и обрушила на тусклую черную каплю, раздробив ее в пыль. В дальнем углу комнаты взвыл и зашипел Бернард.

«Ты чувствуешь это, верно?»

Она снова и снова поднимала и опускала пресс-папье, сокрушая каплю за каплей. С каждым ударом над стеклянным порошком поднимался завиток черного дыма. Он свивался колечком, в ужасе шарахался за край солнечного пятна, скатывался со стола и впитывался в пол.

Эрин вспомнила рассказ Элизабет о том, как сущность стригоев делала то же самое по смерти твари, возвращаясь к своему истоку.

К Люциферу.

Когда Эрин разбила последний кусочек обсидиана, кардинал Бернард с хрипом упал навзничь, и тело его тяжело рухнуло на пол.

08 часов 12 минут

Рун стоял на коленях над телом Бернарда, держа нож у горла кардинала, готовый убить старого друга. Джордан поднял оброненный Бернардом меч и стоял на страже за плечом Руна. В комнату, размахивая обнаженными клинками, вбежали два стража в плащах, привлеченные шумом короткого боя.

Боясь, что поблизости может находиться и иное зло, Рун крикнул:

— Охраняйте двери! Никого не впускайте без моего дозволения!

Они коротко поклонились ему и вернулись на свой пост.

Глаза кардинала открылись, безумие исчезло из них, сменившись тем, чего Рун никогда там не видел.

Сомнением.

Корца откинулся назад, чуть отведя нож, но держа его наготове.

Бернард сел, пытаясь запахнуться в обрывки своей сутаны, как будто тем самым он надеялся вернуть себе хотя бы часть достоинства. Потом сложил дрожащие руки на коленях.

Эрин подошла, все еще сжимая в руке статуэтку ангела.

Подставка была покрыта трещинами и испачкана черной пылью.

— Это были капли Люциферовой крови.

Рун кивнул, поняв.

— Вернувшись из Египта, я оставил их в этой резиденции, запертыми в кардинальском сейфе. Это моя вина.

— Нет... — Бернард покачал головой. — Я впал в гордыню, считая, будто смогу играть с такой тьмой и остаться незатронутым ею.

— Но зачем вообще было трогать их? — спросил Джордан.