Невинные - Джим Чайковски, Ребекка Кантрелл (2015)

— Царапина или нет, — произнесла Эрин, — но она не должна была зажить так быстро.

Бернард тоже подошел, чтобы осмотреть Джордана.

— По словам Софии и Баако, — объяснил Христиан, — Джордан самопроизвольно исцелился без каких-либо дурных последствий.

Без каких-либо дурных последствий?

Его кожа под пальцами Эрин просто пылала. И он избегал смотреть ей в глаза. Она вспомнила прошлый раз, когда от него исходил такой жар. Это было, когда Джордан был исцелен ангельской кровью Томми. Было ли это свидетельством пророчества, относящегося к Воителю Человеческому? Слова эхом прозвучали в памяти Эрин: «Воитель же Человеческий так же нерасторжимо связан с ангелами, коим обязан своей бренной жизнью».

Джордан одернул футболку и бросил взгляд на Эрин.

— Я не хотел, чтобы ты волновалась. Я собирался сказать тебе, когда мы будем наедине.

Собирался ли?

Она ненавидела эти свои сомнения, но ничего не могла с этим поделать.

— Полагаю, нам сперва нужно обсудить куда более важную подробность, — продолжил Джордан.

Он достал что-то из кармана своих камуфляжных штанов и поднял так, чтобы все могли это видеть. Свет свечей блестел на острых изломах. Это было похоже на две половинки разбитого зеленого яйца.

— Мы нашли это возле алтаря в святилище сивиллы под землей, — пояснил Джордан.

Он прошел через кабинет и положил осколки на стол кардинала. Все сгрудились вокруг них. Грани камня отбрасывали радужные блики на лица. Таких ярких отсветов Эрин никогда не видела: желтые были подобны солнечному свету, зеленые — молодой траве, синие — безоблачным небесам. Эти обломки явно состояли не из обычного стекла.

— Что это за камень? — спросила она.

— Думаю, алмаз, — ответил Христиан, наклоняясь поближе. — Зеленый алмаз, если говорить точнее. Чрезвычайно редкий.

Эрин смотрела на камень, зачарованная его красотой. Ограненный кристалл раскидывал блики по всему столу. Эти крошечные изумрудно-зеленые отблески напоминали ей крошечные листья, колышущиеся под ветром.

Джордан сложил два куска алмаза вместе.

— Мы нашли его уже разбитым пополам, но когда-то это был цельный самоцвет. И взгляните на это...

Он перевернул камень, чтобы показать символ, виднеющийся на кристалле:

Эрин склонилась ниже, обводя линии символа указательным пальцем. Они выглядели так, словно рисунок был вплавлен в алмаз.

— Странно, да? — сказал Джордан, заметив ее внимание к символу. — Такое ощущение, что он всегда был частью камня, а не был вырезан впоследствии.

Грейнджер нахмурилась.

— Я слышала об изъянах и различных включениях в драгоценных камнях, но трудно поверить, что такой четкий и симметричный рисунок образовался естественным путем.

— Согласен, — кивнул Христиан.

Она выпрямилась.

— К тому же я видела такой символ раньше.

Потрясенное выражение их лиц отчасти даже позабавило ее.

— Где? — спросил Бернард.

Эрин указала на книжный шкаф кардинала:

— Вот здесь.

В доказательство своих слов Эрин подошла к шкафу и извлекла маленький томик в кожаном переплете. Она сама передала эту ужасную книгу кардиналу, найдя ее в снегу в Стокгольме после того, как ее обронила Элисабета Батори. Это был личный дневник Кровавой Графини, перечень ее злодейств и жутких экспериментов.

Эрин отошла обратно к столу и открыла ломкую обложку дневника. Ему уже исполнилось несколько столетий, но женщина могла поклясться, что чувствует запах крови, все еще исходящий от его страниц. Она пролистала страницы с изображениями лекарственных трав, прежде чем добралась до описания поздних опытов Батори, где содержались подробные рисунки человеческой и стригойской анатомии. Глаза Эрин скользили по аккуратным строкам, где рассказывалось о страшных экспериментах над смертными женщинами и стригоями, о кошмарных способах воздействия, причиняющих подопытным невероятные страдания и заканчивающихся смертью.