Я знаю, кто ты - Элис Фини (2019)

Я убила маму, а теперь я убила и плохого человека.

Я все время делаю что-то плохое, хотя этого не хочу.

Я плачу, потому что думаю, что я очень плохой человек, и еще потому что думаю, что Мегги меня больше не любит, и это огорчает меня больше всего на свете.

Сорок

Лондон, 2017

Вечеринку устроили в частном клубе в центре Лондона. Даже в детстве я ненавидела вечеринки. Мне всегда было не с кем поговорить, я совершенно не вписывалась. Никогда не знала, кем быть, когда полагается быть самой собой. Не хочу никуда идти сегодня, но мой агент говорит, что пойти стоит. Учитывая, что происходит сейчас в моей жизни, наверно, правильнее всего поступить, как мне говорят. Кажется, агент не понимает, что общественные мероприятия, где на меня весь вечер пялятся, внушают мне самый жуткий и необъяснимый страх.

Может быть, я просто боюсь того, что люди могут увидеть.

Я думаю о той своей версии, которой мне нужно сегодня быть, потом поворачиваю выключатель и включаю ее, надеюсь, что она останется со мной, пока будет мне нужна. Иногда она подводит.

Проходя мимо «Макдональдса», я вспоминаю, что ничего не ела. Я возвращаюсь по собственным следам и покупаю «хеппи мил», надеясь, что он сработает во всех смыслах, и выбираю то, что выбирала в детстве, тридцать лет назад: куриные наггетсы и картошку фри навынос. Уйти далеко мне не удается. Я даже не успеваю открыть коробку. В одной из подворотен на сложенном вдвое куске картона лежит бездомная девочка. Я останавливаюсь. На ее месте могла быть я. У нее замерзший и голодный вид, поэтому я отдаю ей пальто и «хеппи мил» и продолжаю свой путь к станции метро.

В поезде я смотрю в пол вагона, чтобы не встречаться взглядом с попутчиками, и притворяюсь, что если я не вижу их, то они не могут видеть меня. Когда я была маленькой, я постоянно боялась, что могу исчезнуть, как девочка, которая жила в квартире над лавкой до меня. У меня до сих пор нет собственных детей, хотя мне очень бы этого хотелось, а времени на исполнение этой мечты остается все меньше. Теперь для меня единственный способ продолжить жить после смерти – это работа. Если бы я снялась в прекрасном фильме, в истории, которая запомнилась бы людям, то маленький кусочек меня продолжал бы жить. Однажды кто-то сказал, что такие, как я, рождаются в грязи и умирают в грязи, и я не хочу, чтобы это было правдой. Меня могли бы спасти пробы у Финчера, и если мне удастся получить роль… что ж, может быть, тогда я бы больше не боялась исчезнуть.

Я выхожу из поезда и пробираюсь наверх: иду по эскалатору, через турникеты, поднимаюсь по каменным ступенькам – и вот я снова на свежем воздухе. Мне холодно без пальто, но на поверхности быть гораздо приятнее, и я напоминаю себе, что нужно дышать.

Это просто вечеринка.

Всего на мгновение я отпускаю женщину, которой мне нужно быть, – и она теряется в толпе. Мои опасения выкручивают регулятор ужаса на максимум. Я смотрю вниз, на свои новые красные туфли – они словно приросли к тротуару. Интересно: если три раза стукнуть каблучками, смогу ли я чудесным образом исчезнуть? Но как можно перенестись домой, если у вас никогда не было такого места, которое можно было назвать домом? Да и Дороти я была только понарошку, в школьной пьесе, много-много лет назад. И Эйми Синклер я тоже понарошку.