Город чудес - Роберт Джексон Беннетт (2019)

Сигруд слушает, как Ивонна перечисляет все разнообразные маршруты и способы, которыми кто-то мог бы воспользоваться, чтобы напасть на них. Следит за тем, как ее рука никогда не покидает винташа — и держит очень крепко. Задумчиво кивает, слушая ее рассказ о системе тревоги, встроенной в изгородь. И тотчас же понимает, что Ивонна Стройкова готовилась к нападению не месяц-другой, после смерти Шары — она готовилась годами. Может, лет десять. Или больше.

— …могут приплыть по реке, — говорит Ивонна, указывая. — На каких-нибудь надувных лодках. Или на плотах. Это еще одна возможность. — Она бросает на него взгляд и замолкает. — Почему ты на меня так смотришь?

Сигруд на секунду задумывается.

— Знаешь, я тоже тебя помню. По той вечеринке.

— Да ладно.

— Да. Ты была очень молода.

— Моложе некуда. Мне едва исполнился двадцать один год.

— Но еще ты была очень… беззаботной. Очень общительной. Разговорчивой. Со всеми беседовала.

— И что?

— И то, что я… пытаюсь примирить это воспоминание с человеком, которого вижу. С женщиной, живущей в компании овец и целой кучи оружия.

Она горько смеется.

— Хочешь знать, как я докатилась до такого?

— Мне любопытно, отчего миллионерша не наслаждается земными благами, да.

Она пожимает плечами.

— Что случилось с тобой? С Шарой? Со всеми нами? Я пережила Мирградскую битву, господин Сигруд, в точности как ты. Я видела, как мир вокруг меня развалился на части, и ты это тоже видел. Я видела смерть в масштабах, которые не могла себе представить. И я потеряла то единственное, что казалось мне реальным. Я потеряла Во. Или, может быть, его у меня отняли. — Она устремляет взгляд на безжизненные пустоши. — Потом я пыталась выкарабкаться. Мы все пытались. Но случился Вуртьястан. И я перестала искать убежища в городах, среди цивилизации. И то и другое показалось мне… обузой.

— И ты поселилась здесь?

— Здесь лучше, чем где-либо. Раньше это была коневодческая ферма семьи Во, но овцы нынче ценятся намного выше. Что я должна была делать, ходить на коктейльные вечеринки? Носить обтягивающие платья и сплетничать? Вся эта ерунда больше ничего не значила. Какой-то новый божественный ужас мог явиться и сдуть все эти причудливые представления о безопасности, словно какие-нибудь семена одуванчика. Люди считают меня сумасшедшей, но я-то знаю, что не ошибаюсь. Даже людям нельзя доверять в наши дни, в чем мы убедились. Я лишь надеюсь, что ублюдков, убивших Шару, быстро выследят. Тогда, возможно, мы сумеем вернуть Тати домой в ближайшее время, и ты отправишься по своим делам, господин Сигруд.

Дрейлинг бросает на нее косой взгляд.

— И… каким, по-твоему, был вклад Шары в вашу благотворительность?

— Хм? «Вклад»? Это в смысле, помимо того что она всем руководила?

— Да.

— Ну-у. Любой, по необходимости? Мне отправляли все протоколы ее совещаний, все доклады о встречах, финансовые отчеты и…

— Может, кто-то из найденных ею сирот, — спрашивает Сигруд, — был особенным?

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду что-то такое, чем Шара занялась бы лично.

— У нас были дела повышенной важности, — говорит Ивонна. — Связанные с опасностью или экстремальными обстоятельствами.

— И они попадали прямиком к Шаре.

— Разумеется. Она же была главой благотворительного фонда.

Сигруд рассеянно кивает и смотрит в холмы, затянутые туманом.

— А что такое? — спрашивает она. — Зачем все эти вопросы о фонде? Он точно не связан со смертью Шары.

Сигруд набирает воздуха и тотчас же об этом жалеет из-за боли в боку.

— Ты была права, Ивонна. Ты не сумасшедшая.

— Какое отношение это имеет к случившемуся?

— Шара умерла не из-за интриг смертных, — говорит Сигруд. — Ее убили агенты божественного существа.

Ивонна изумленно смотрит на него.

— Да что ты несешь?