Человек - Don Maestro (2021)

– Мы с отцом тоже нечасто так собирались. Хоть и проводили почти все время вместе. Но нечасто разговаривали вот так. Иногда получалось, но я не очень хотел это развивать. Я думал, что стану старше, смогу понимать больше вещей, и мы с ним поговорим. Думал, что все впереди, что я всегда успею наговориться с ним. Когда он умирал, я только и думал о том, как я ошибался. Я пообещал себе, что не повторю этой ошибки со своим ребенком. Сейчас я надеюсь, что моя дочка, если она сейчас думает обо мне, то не жалеет, что я был её отцом.

– Я тебя понимаю. Мой сын… черт, можешь себе представить? Заражен смертельной болезнью, и все равно, его забирают у меня люди, а не болезнь. И моя жена… Я скучаю по ней. Знаешь, я верю, что когда я умру, то встречу её. И я очень хочу ее встретить. Но… Не думаю, что стоит так спешить на тот свет. Надеюсь, она меня поймет.

– Она гордилась бы тобой. И будет еще больше гордиться, когда мы вытащим наших малышей. Им то уж точно слишком рано на тот свет.

– Ты настоящий оптимист, Павел. Как ты сохранил это в апокалипсисе, ума не приложу.

– Просто если я не буду думать так, то зачем тогда вообще завтра с кем-то бороться?

– Ты прав. Когда доберемся до Императора, думаешь, нам стоит убить его?

– Да. – с какой-то зловещностью в голосе сказал Павел.

– Просто… Когда мы сегодня убили Марко, предателя, мы отомстили, вроде как. Должно было стать легче. Но проблема в том, что в моем состоянии ничего не изменилось. Вдруг, тоже самое будет, когда мы прикончим и Императора?

– Ничего не изменилось лишь потому, что у нас куча других проблем. И все мысли были не о мести Марко. Убив Императора, мы все изменим.

– Возможно. Есть только один способ узнать. – угрюмо вздохнул Артур.

Они вновь ненадолго замолчали. Потом Павел встал, словно собравшись куда-то идти.

– Куда ты? – обратился к нему Артур.

– К Лорел. Как бы больно это не было, но я не могу оставить её лежать там. Я отнесу ее тело домой. А потом вернусь сюда.

– Попрощайся с ней за меня.

– Попрощаешься после, когда вернемся к ней с хорошими вестями.

Павел слез вниз и побрел к своему дому. Он шел и придумывал, что бы ей сказать. Он вспоминал, о чем он сожалеет, вспоминал, за что хотел бы её поблагодарить, вспоминал самые яркие моменты в их жизни. Но когда он подошел к дому и увидел её, то разом все забыл. Она лежала на скамье, со сложенными руками. Совсем бледная, и, наверное, жутко холодная. Павел опустился перед ней на колени, положил голову на грудь, взял её за руки и заплакал. Он ничего не мог поделать. Он помнил, как отец учил его, что мужчина никогда не должен плакать. Всегда должен держаться. Но сейчас у него ничего не получалось. Он лишь иногда повторял: «Лорел», так тихо, что только она могла его слышать. Но она не слышала. И он это понимал. Но все равно повторял – «Лорел», «Лорел»…