Враг моего мужа - Лина Манило (2020)

Крымский молчит, не перебивает, и мне кажется, что вижу в его глазах, если не искренний интерес, но точно лёгкое любопытство. Это придаёт мне сил, и я перехожу к самому главному:

— Ты знаешь о тендере на застройку Савеловских пустырей?

Крымский напрягается и каменеет. Значит, я попала в точку!

— Коля выиграет его, я точно знаю. Он участвует в нём через подставных лиц. Ему нужна эта земля, но тебя он кинуть хочет сильнее. Увести у тебя из-под носа очередной объект, сорвать твои планы — этого он желает страстно.

— Откуда ты знаешь?

— Коля часто говорил, что лезть в мужские дела — не бабское дело. Он меня никогда всерьёз не воспринимал, думал, я глухая и слепая. Только я иногда слышала его разговоры, а складывать два и два умею. Я же не дура.

— Вижу, что не дура.

— Тендер через две недели, верно?

Облизываю губы, а Крымский медленно кивает.

— Выиграет компания “Стройхолдинг Воронцова”. Новый человек на рынке, тёмная лошадка, а по сути бабочка-однодневка. Коля однажды напился и хвалился, что ты у него вот где, — сжимаю кулак и потрясаю им в воздухе.

Внутри всё обмирает, когда меня полосует взгляд Крымского — злой, полный убийственной ярости. И даже кажется на мгновение, что Артур меня сейчас ударит. Я сжимаюсь в комок — инстинктивно, не нарочно, прикрываю глаза, а надо мной нависает тень.

— “Стройхолдинг Воронцова” говоришь, — слышится мрачное совсем рядом, а я распахиваю глаза и смотрю на злое лицо Артура.

— Да, если ты копнёшь в этом направлении, поймёшь, что я говорю правду. Коля этот план уже месяцев восемь вынашивает, колёса смазывает, чтобы до поры до времени никто ничего не вскрыл.

— Сука он.

— Артур, проверь, пока ещё есть время. Я уверена, что ты там его следы найдёшь. Он всё через Копытова делает, это его правая рука. Егор — удачно косит под неприметного лоха, но он хитрый и взятки давать не боится. Там сеть почище рыбацкой.

Крымский стискивает челюсть с такой силой, что кожа на скулах бледнеет и под ней ходуном желваки.

— Теперь ты понимаешь, почему я пришла к тебе? — зажимаю между колен бутылку с водой, сцепливаю пальцы в замок и боюсь вздохнуть лишний раз. Главное, чтобы поверил. Пусть проверит, пусть убедится, что я правду говорю. — Я долго лежала в больнице, долго не могла ни о чём думать, всё время варилась в этом котле, сгорала от ненависти и не знала, как это прекратить. О тендере, сам понимаешь, потеряв ребёнка и будучи на грани жизни и смерти во всех смыслах, совершенно не помнила. А потом что-то щёлкнуло, и я начала думать о тебе. И приехала.

Внутри меня обрывается последний тросик самоконтроля, удерживавший всю правду внутри меня.

— Хотя я не думала, что так просто получится к тебе пробиться. Тот лысый… он оказался каким-то извращенцем, он решил, что рыжая баба, пришедшая в клуб, отличный подарок. Тебе часто дарят такие подарки? Просто выхватывают девушку из толпы и волокут в твой кабинет?

Крымский заламывает бровь и присаживается напротив. На корточки, и так мы становимся одного роста.

— В мой клуб не заносит красивых домашних девочек, — кривоватая улыбка кажется странной и должна, наверное, пугать, но я не боюсь. Никого. Только своего прошлого и воспоминаний.

— Я не домашняя девочка, — качаю головой.

— Ты сломанная кукла, — говорит и тяжело вздыхает. — Но, если тебе интересно, это было впервые. Просто Витя, он… в общем, у него с башкой проблемы. И вообще проблемы, потому он не знает, каким образом выслужиться.

Крымский поднимается на ноги, наклоняется вперёд и упирается руками на подлокотники. Он слишком близко, и меня обволакивает его терпкий аромат: щекочет ноздри, вытесняет собой кислород.

— Если ты сказала правду, у меня больше не останется причин тебя презирать.

Я вздрагиваю, когда он поддевает пальцем мой подбородок, принуждает смотреть в глаза.