Враг моего мужа - Лина Манило (2020)

И, не сказав больше ни слова, она уходит. Просто уходит, мать его, а я растираю шею, а в голове самая настоящая каша.

13 глава

Злата

Тем вечером было плохо. И не потому, что я жалела о сказанном и не уехала с Крымским, от восторга распахнув глаза и рот. А именно потому, что знала — я всё сделала правильно. И была уверена, Крымский тоже это понял. Если не сразу, то после обязательно поймёт.

Он не пошёл за мной и я, только зайдя за угол, привалившись спиной к первому на пути деревянному забору, осознала: внутри, в самом дальнем уголке души, где-то очень-очень глубоко, ждала этого. Ждала… глупость какая-то. Откуда во мне этот романтизм? Ещё и с Крымским связанный? Ересь, полная ересь, от которой нужно избавляться как можно скорее.

Но тогда он не сделал и шага, не окликнул, и вскоре мимо, будоража всех собак диким рёвом мотора, промчался огромный чёрный мотоцикл. Через секунду скрылся вдалеке, даже следа не оставил. Он стёр себя из моей жизни, словно ластиком. И я знала: наступит утро, Крымского закружит хоровод дел, планов на будущее и текущих вопросов, и он забудет, кто я такая.

И это будет правильно. Наверное.

Я пришла домой, обняла тётю Таню и, уткнувшись носом в её пахнущую ванилью, сдобой и полевыми цветами грудь, заплакала. Да что там, зарыдала — горько так, жалобно, с подвыванием и срывающимся дыханием. До дрожи и истерики, и добрая тётушка гладила меня по голове, жалела и после мне на темечко упала тяжёлая капля.

Тётя Таня тоже плакала. О погибшем в море муже-капитане. Прошло много лет, а она так и не смирилась с потерей и не научилась быть счастливой без него. Я совсем его не помню, но почему-то всегда была уверена: он был самым лучшим. Иначе бы плакали бы о нём так долго?

Впрочем, человеческая душа — потёмки.

А о чём плакала я? Не знаю. О свершившемся прошлом и не случившемся будущем. Не о ком-то конкретном, нет. Обо всём, что было и ещё, наверное, не раз случится.

А ночью я наконец-то уснула без сновидений. Впервые за долгие месяцы меня накрыло непроглядной чёрной тьмой, в которой не поместилась ни единая вспышка горькой памяти. Ничего. Только мгла да клочки серого тумана.

Стало проще. Утром проснулась и улыбнулась. Чёрт возьми, я улыбнулась и за это я была благодарна Крымскому — он показал мне, что жизнь продолжается и в ней можно найти место для хорошего.

А сейчас, спустя неделю, я стою возле небольшой бортовой машины, и ароматы разыгравшегося не на шутку лета снова заставляют улыбаться.

— Всё, можно ехать, — тётя Таня укладывает в кузов последний на сегодня ящик, полный спелой ароматной клубники. — Юрик, заводи мотор!

Юрик — высокий молчаливый парень, мистер Помогайка, с буйной тёмной шевелюрой кивает, вытирает широкой натруженной ладонью пот со лба и занимает водительское место.

— Злата, поехали с нами. Развеешься, — тётя Таня, одетая в клетчатый рабочий комбинезон, улыбается и ненавязчиво подталкивает меня в сторону машины. — Места внутри всем хватит.

И правда, нужно выбраться в люди. Надо с чего-то начинать свою новую прекрасную жизнь, правильно?

Я занимаю место рядом с Юриком, он странно хмыкает, устраивается поудобнее и смотрит строго впереди себя, словно никого больше в машине нет. Вскоре хлопают дверцы с обеих сторон, я расслабляюсь и вытягиваю ноги, и мы дружной троицей едем на рынок, где у тёти Тани небольшая овощная палатка. Фрукты, ягоды — дары местной природы, всего по чуть-чуть, зато натуральное и свежее. Всю эту неделю я помогала в саду, ухаживала за клубничными грядками и лечила растрёпанную душу простым и понятным трудом. Почти примитивным и первобытным, монотонным, но таким целебным. И совсем не думала о Крымском, хотя...