Крылья Феникса - Жданова Светлана "Лисавета" (2009)

– Решила отдохнуть. Но мне явно это не суждено. – Я посмотрела на спланировавшего сверху красавца-асура. – А ты чего тут разлетался, как нетопырь кровососущий?

Данте улыбнулся и задрал кверху огромные кожистые крылья темнее самой ночи. Ох, как он был хорош! Я закрыла рот и посоветовала себе подобрать чуть ли не капающие слюни.

– Опасаюсь, как бы ты в очередную историю не вляпалась.

– Опять следишь? – усмехнулась я.

– Слежу. Тебя же нельзя одну отпускать. Иди сюда, – протянул он руку.

А я судорожно сглотнула и опасливо посмотрела на демона:

– Зачем?

– Я не собираюсь тебя кусать. Ты же знаешь – я не сделаю тебе больно.

– Ага! Поэтому постоянно грозишься меня отшлепать?

– Ну это другое дело. К тому же я аккуратно.

– Извращенец! Я всегда это подозревала.

Улыбнувшись, он поймал меня хвостом и притянул к себе, заключая в объятия не хуже паутины – вроде мягкие и тонкие, но не вырваться. Все разумные мысли типа «нельзя» ушли в неизвестном направлении, оставив меня упиваться близостью этого мужчины. И что самое интересное – он ведь не может не видеть, что со мной происходит. А я больше не могу обманывать себя, уверяя: – Мне не нужна его любовь. Может, разумом я это и понимаю, но пойди убеди сердце, было бы все так просто, давно договорилась бы по ряду вопросов.

Придушите меня, чтобы не мучилась, а?

Крылья спеленали слегка дрожащую меня наподобие плаща, окружив атмосферой защищенности и тепла. Когтистые пальцы легко коснулись моего лица. А я все никак не могла оторваться от синих, как вечернее небо, глаз, силясь понять – что же он чувствует, к чему все это. Только проще поймать ветер.

– Ну же, перестань дрожать, – прошептал он шелестом осенней листвы.

Какое перестать, у меня уже зуб на зуб не попадал от нервной дрожи. Нет, лечиться надо. Куда я с такими нервами лезу-то? Мне бы поле валерьянки сжевать не помешало.

– Лилит, девочка моя. Что же нам с тобой делать?

– Не знаю. – Как же холодно и больно! Как жарко и сладостно!

Я спрятала лицо на его груди, лишь бы он не видел в нем страха.

– Тогда запрети мне. – Данте ласково провел рукой по моей мокрой щеке. Плачу? Отчего? Оттого, что теряю любимого, или оттого, что вопреки всему не могу предать? – Я не в силах остановиться сам. Запрети, прошу тебя, родная. И я буду целовать лишь ветер, сорвавшийся с твоих губ. Просто скажи мне – нет, и я буду послушен твоей воле, моя госпожа.

Стиснув зубы и загнав в свое сердце кинжал, я выдохнула:

– Нет! Не надо.

Объятия тут же разжались, крылья опали, а милое лицо стало суровым и непроницаемым.

Ну и что ты наделала, чурка бездушная? Он-то в чем виноват? Нет, ты человек, кто бы там что ни говорил. Только человек может так поступать с любимым. Оттолкнуть, растоптать, обидеть, да так, чтобы побольнее. Ты женщина и ты чудовище!

Я осторожно обняла его за шею и провела губами по щеке:

– Прости меня, Данте. Видно, я родилась для того, чтобы приносить боль тем, кто меня любит. Прости. И просто забудь.

Как же подло было с моей стороны сбежать, но я уже привыкла к этому жизнеспасительному приему. Продиралась сквозь кусты и ругала себя, как только могла. Такие слова вспомнила, попадающиеся на пути старые вояки шарахались в сторону.

Прости меня, мне очень жаль. Какие глупые пустые слова.

Наутро болела голова. Оценив все прелести похмелья, я пришла к выводу – пить мне не только вредно, но и в ближайшее время противно. Завернувшись в плащ, я побрела ближе к костру. Все же ночи холодные, и демона под боком сильно не хватало. Кстати, где его носит?

Потерев виски, я вгляделась в огонь. Он смотрел на меня о-очень осуждающе.

– Ребята, а что здесь вчера было?

Сидевшие на противоположной стороне кострища и без того притихшие воины нервно дернулись. Особо впечатлительный попытался бежать, но запутался в ногах своих сослуживцев и едва не бухнулся.