Но так или иначе, Варе очень нравилась идеальная картина семейной жизни — она, муж, ребёнок. Потом ещё один, а может, два. Обо всём этом она думала отстранённо, чтобы лишний раз не разочаровываться, когда ничего не получалось, однако семья для неё была тем, к чему она точно хотела когда-нибудь прийти.

А здесь… нет, она вовсе не собиралась примерять на себя роль матери чужого ребёнка, но даже мысли об этом вызывали оторопь. И хотя ей было очень жаль Элю, для которой суррогатное материнство являлось единственным выходом, помочь, увы, ничем не могла.

Варя посмотрела на часы — близился вечер, а значит, нужно было вставать и вновь идти к плите. В кухне было чисто — мама прибралась после завтрака, что Варя сочла хорошим знаком. Во время того состояния, в которое мать погрузилась после смерти мужа, её ничего не интересовало. До сегодняшнего дня.

Варя поджала губы и вытащила из холодильника продукты. К чёрту предложение Эли и сомнение в том, что она поступила правильно. Она обязательно найдёт работу, конечно, не ту, на которой платят суммы с шестью нулями, но способную не только прокормить их, но и позволить то, что обе заслужили.

— Мам! М-а-ам! Я твоей капусты любимой натушила. С яблоком. Мама!

Варя снова зашла в комнату матери, нахмурилась, когда поняла, что что-то не так. Только вот так вот сразу и не успела осознать — что именно. А потом до неё дошло — мама лежала всё в той же позе, что и три часа назад, когда она заглядывала к ней по возвращении.

— Мам…

Она вздрогнула от того, как жалко и испуганно прозвучал собственный голос. Бросилась к матери, чувствуя, как её парализует ледяной страх. От него с такой силой закружилась голова, что Варя на время потеряла ориентацию в пространстве.

Упав на колени перед кроватью, положила руку маме на лоб. Ледяной пот, глаза закрыты, но движутся под веками туда и обратно.

— Мама! Мамочка, проснись… мама!

Варя зарыдала, сама не ожидая от себя подобного, но сдержаться не могла — ей было так невыносимо жутко, что она не представляла, что делать.

— Мама! Проснись, пожалуйста….

И тишина в ответ.

А потом был вызов неотложки, которая ехала нестерпимо долго, какие-то расспросы, на которые она отвечала невпопад. Её попытки найти медицинский полис матери и ощущение, что она падает в пропасть без дна и именно сейчас, своими руками, способствует тому, что загоняет мать всё дальше за могильную черту.

Ведь прошло так много времени…

— Варвара Павловна?

Варя вздрогнула, когда поняла, что обращаются к ней. Кажется, она задремала, сидя на неудобной скамейке, обитой безликим дерматином. Просто прислонилась затылком к выкрашенной в серый цвет стене и отключилась.

— Да?

Она вскочила на ноги, только теперь вспоминая, где именно находится. Возле реанимации.

— Ваша мама пока в себя не пришла, а вам бы сейчас домой поехать, отдохнуть. Вы всё равно ничем не можете помочь.

— Как она?

— Ишемический инсульт, пока рано давать какие-либо прогнозы. Мы делаем всё возможное.

Боже, как же ужасно звучала эта фраза: «Мы делаем всё возможное». И самым ужасным в ней было то, что Варя вообще никак и ни на что не могла повлиять.

— А дальше? Что будет дальше?

— Если ваша мама придёт в себя?

— Когда моя мама придёт в себя!

— Реабилитация. При этом важно понимать, что начинать её нужно как можно раньше. Но вам нужно быть готовой к тому, что это станет отнимать у вас всё время. И потребует значительных средств.

Он улыбнулся одними уголками губ, небрежно потрепал Варю по плечу и ушёл. Вот так вот просто, как будто с ней сейчас не случилось того, что разделило жизнь на «до» и «после».