Шаманка - Алла Лагутина (2020)

Весь следующий день вокруг нее бегает персонал клиники – как будто бы она коронованная особа. Вместо завтрака ей приносят смузи – у Ксюши после наркоза совсем нет аппетита. Странно, но ничего не болит. Операцию она перенесла прекрасно – здоровый молодой организм.

Еще два дня – просто отдых. Ксюша гуляет по больничному парку, кормит лебедей в местном пруду. На носу у нее – гипс.

Знакомится с девушкой из соседней палаты, тоже русской и тоже совсем молоденькой, шестнадцать лет. Девушку зовут Верочка, и она не модель. Дочка бизнесмена, выпросила новый носик на день рождения.

– А на совершеннолетие пусть сиськи дарит! – смеялась она.

– Искусственные сиськи – это давно не модно, – возразила Ксюша.

– Это у вас, у моделей, не модно. А мы, простые люди, очень даже уважаем большие сиськи.

«Простой человек» Верочка таскала за собою груду какого-то барахла в сумке из крокодиловой кожи за пятьдесят тысяч долларов. «Простой человек» Верочка ни разу не была в метро, в Макдональдсе и в провинции.

Она была милая и смешная. Скрасила Ксюше скучные больничные дни.

– Я – жертва любви красивой мамы и богатого папы, – поделилась Верочка.

– Как это?

– Ну это же обычное дело. Богатый пожилой мужик средних данных женится на молоденькой красотке. И у них рождается ребенок, похожий на обоих. Хорошо, если сын. А я – девочка. У меня мамины волосы и мамины длинные ноги. Зато папин нос картошкой и скошенный подбородок.

– По-моему, ты загоняешься. Ты очень хорошенькая. Даже красивая.

– Нет, это ты – красивая. И моя мать. Я лет до десяти не понимала, в чем дело. Любовалась мамочкой и считала, что я такая же. Примеряла ее платья и туфли, воровала ее помаду и духи и мечтала – вот вырасту и все будут мною восхищаться. Но потом добрые люди открыли мне глаза.

– Может быть, надо просто меньше слушать добрых людей?

– А случайно получилось. Две училки из моей школы сплетничали. Мол, бедная девочка. Такая красивая мать, а она пошла в папашу. Вырастет – осознает, и как ей с этим жить.

– Да они просто дуры, училки эти.

– Может быть, – беззлобно пожала плечами Верочка. Таким любимицам судьбы, какой она была, вообще сложно даются обида и злость. – Я сначала и не поверила. Но потом начала присматриваться. К себе, к маме. И в конце концов поняла, что она – принцесса, а я – гоблин.

– Клоунесса ты, а не гоблин.

– Дошло до того, что я стеснялась с мамой в люди выйти. Все мне казалось, что на нас смотрят и меня жалеют… Нет, с мамой отношения не испортились. Она же хотела как лучше. Она вообще умница. Была маникюршей и ухитрилась склеить моего папашу, за которым очередь баб стояла. Еще и родить. Сначала брата моего, потом меня, потом еще сестренку. Трое детей от такого мужика – это уже капитал.

– Какая ты циничная! – рассмеялась Ксюша. – Это в маму или в отца?

– В обоих, – вернула улыбку Верочка. – Нет, ну это же правда. От одного ребенка мужик может уйти, но трое – это уже якорь. Хотя у моего отца одиннадцать детей. Плодовитый он. И влюбчивый. Сейчас с балериной какой-то у него роман. Видела я ее – натуральная вобла!

– А мама знает?

– Да она к этому спокойно. Собирается вот родить четвертого. Но я батю крепко держу. Он мне квартиру купил, тачку, нос вот теперь. Ты же, надеюсь, знаешь, что чем больше мужчина вкладывает в женщину, тем больше он ее ценит! Вот на тебя твой отец много потратил?

– Рублей пятьдесят, – хмыкнула Ксюша. – На презерватив, который порвался. И получилась я.