Испытай себя - Дик Френсис (2021)

До сих пор я не написал еще ни строчки, и меня приводила в ужас лежащая передо мной пачка бумаги. Мне приходилось слышать о писателях, которые не могут оторваться от пишущей машинки, как от своей любовницы. У меня бывали дни, когда я прокручивал в голове свои мысли, но так и не брался за перо, ибо чувствовал, что не смогу отразить их на бумаге.

Мне самому не верилось, что я выбрал такое неблагодарное занятие, — лучше бы себе сидел и глазел в одиночестве на звезды.

Я вспомнил расхожий постулат о том, что следует делать то, к чему лежит душа, и решил отложить все дела до завтра. Если все будет в порядке, я решу свои проблемы без особых усилий.

В глухом лесу старший инспектор Дун угрюмо смотрел на груду костей, а патологоанатом докладывал ему о том, что эти останки принадлежат явно молодой девушке и что они лежат здесь почти год. Пока фотограф щелкал своим аппаратом, лесник отметил на крупномасштабной карте это место. Патологоанатом сказал, что без детального исследования невозможно определить причину смерти и даже этот анализ может не дать определенного результата.

С определенным почтением к праху погибшей эксперт уложил череп и кости в ящик, по форме напоминающий гроб, отнес в машину и увез эти останки в морг.

Старший инспектор Дун, видя, что искать следы автомобильных шин, отпечатки пальцев или окурки бесполезно, оставил с собой двух констеблей, поручив им порыться в траве в поисках возможно сохранившихся обрывков одежды, обуви и тому подобных, не успевших сгнить вещей; именно таким образом под слоем опавших листьев были найдены мокрые грязные джинсы, бюстгальтер маленького размера, трусы и блузка с выцветшей надписью на груди.

Старший инспектор Дун наблюдал, как констебли упаковывают эти жалкие остатки одежды в пластиковый пакет, и думал о том, что ни один из этих предметов не был найден на месте, где лежали кости, и даже поблизости от них.

Девушка, заключил он, в момент смерти была раздета догола.

Он глубоко вздохнул. Он терпеть не мог таких дел. У него у самого были дочери.

Со второй смены Тремьен вернулся в хорошем расположении духа, он даже что-то насвистывал сквозь зубы. Он прямиком отправился в контору, выдал Ди-Ди свежую порцию инструкций и сделал несколько коротких телефонных звонков. Потом он зашел в столовую, сообщил мне о положении дел и попросил оказать ему пару услуг, причем выразил уверенность (очень вежливо), что я не смогу ему отказать.

Покореженный джип отправили на свалку. За заменой, подержанным, но вполне пригодным «лендровером», нужно было ехать в Ньюбери. Тремьен хотел, чтобы я поехал туда вместе с ним на «вольво», а затем пригнал новую машину обратно в Шеллертон.

— Вез всяких разговоров, — согласился я.

Индустрия скачек вновь набирала темп, уже в среду открывался ипподром в Виндзоре. Тремьен заявил к скачкам четырех своих лошадей и желал, чтобы я отправился туда вместе с ним и полюбовался на результаты его работы.

— С удовольствием, — ответил я.

Еще он сказал, что собирается вечером пойти к друзьям поиграть в покер, и спросил, не смогу ли я приглядеть за Гаретом.

— Разумеется, — сказал я.

— Он вполне взрослый и может сам о себе позаботиться, но… вот…

— В компании веселее. Всегда лучше, когда кто-то рядом.

Он кивнул.

— Всегда к вашим услугам, — заверил я его.

— Ди-Ди считает, что мы злоупотребляем вашей любезностью, — прямо заявил он. — Это так?

— Нет, — удивился я. — Мне нравится то, что я делаю.

— Кухарка, нянька, бесплатный шофер, бесплатный конюх?

— Вполне подходит.

— Вы имеете право отказаться, — неуверенно промычал он.

— Как только мне надоест, я сразу же извещу вас. Что до настоящего момента, то мой статус меня вполне устраивает, мне приятно быть полезным. О'кей?

Тремьен кивнул.

— К тому же это помогает мне лучше узнать вас. Для нашей книги.