Перо на Луне - Филлис Уитни (2011)

Через пару дней миссис Ариес может решить, что я уже ничего не смогу доказать, и начнет претворять в жизнь то, чем она хочет успокоить свою совесть. Она может официально признать Элис своей правнучкой и наследницей. К несчастью, я чувствовала, что она этого хочет — и не потому, что сама привязалась к Элис, а потому что чувствует себя старой и больной. Ею двигало странное человеческое качество передать своей плоти и крови все, что у нее есть. И как только она примет такое решение, я тут же останусь за скобками.

Существовали художники, утверждавшие, что по фотографии могут спрогнозировать, как будет выглядеть повзрослевший ребенок через несколько лет после похищения. Но как бы ни был подобный рисунок похож на ребенка, его не используешь как юридическое доказательство, а мне нужно было именно оно.

Элис подозрительно посмотрела на меня через стол, и я поняла, что, похоже, слишком откровенно ее разглядываю. Лита со своей особой чувствительностью, видимо, тоже это заметила и стала расспрашивать Элис, пытаясь нащупать, что она может помнить о раннем детстве.

— Когда ты была маленькой, у тебя были какие-нибудь животные? — спросила она.

Элис подумала и потрясла головой, светлые кудряшки заплясали вокруг лица.

— Нет, у меня не было ни кошек, ни собак, мы ведь постоянно переезжали. Но как-то раз у меня была черепаха.

У меня привычно-бессмысленно замерло сердце. У Дебби была черепаха. И еще у миллионов других детей.

— А как ее звали? — спросила я, стараясь говорить обычным тоном.

Она снова потрясла головой.

— Я не помню.

Я осмелилась на еще один вопрос.

— У тебя действительно такие светлые волосы… как у твоей мамы?

— Я не знаю, какого они цвета на самом деле, — откровенно призналась Элис. — Маме нравится, когда у нас похожие волосы, и она всегда добавляет что-то в ополаскиватель для волос нам обеим.

— А они у тебя на самом деле такие кудрявые?

— Нет, у нас с мамой перманент. Ма считает, что кудрявые волосы красивее.

Я посмотрела на Литу, и она кивнула, отметив потенциально новую информацию. Но я пока не представляла, как ее использовать.

Джоэл тоже задал вопрос девочке.

— А ты помнишь своих бабушку с дедушкой?

Элис явно нравилось быть в центре внимания, и я понадеялась, что она не начнет в ответ фантазировать.

— Не думаю. Ма говорила, что ее мама умерла, когда она была совсем маленькой. А своего папу она не любит и не хочет о нем говорить.

— А родители Фарли? — спросил Джоэл — Ты их когда-нибудь видела?

Элис презрительно фыркнула.

— Сомневаюсь, что у него вообще были родители. Может, его кролик вытащил из шляпы. Когда я была маленькая, я думала, что он мой отец. Я называла его Па. Но один раз Пиони разозлилась и сказала мне, что он мне не папа и чтобы я его так не называла. Наверное, из предков у меня есть только старая Коринтея.

Можно попробовать зайти с другой стороны, подумала я.

— А ты помнишь очень жаркую страну и широкую реку? А джунгли?

— Где я родилась? — Раньше она отрицала, что помнит хоть что-то на эту тему, но сейчас приняла вызов. — Может и помню. Иногда мне кажется, что я что-то вспоминаю, хотя Ма говорит, что я была тогда слишком маленькая. Там были жуки и москиты. И крокодилы в воде. Крокодилы съели моего папу.

— Не за едой, пожалуйста, — сухо сказал Джоэл. — В любом случае, я не думаю, что все так и было. Твоя мама права — ты была слишком маленькой, чтобы запомнить страну Амазонки.

Элис упала духом.

— Наверное, я просто запомнила, что мама говорила о реке и джунглях — особенно, когда она злилась на Фарли. Иногда она рассказывает мне о тех временах, которые она просто ненавидела. И мне кажется, что я сама помню.

— Ты думаешь, она ненавидела твоего отца? — спросил Джоэл.

— Моего настоящего отца? Ой, нет! Она его очень любила. Она говорила, что он был с ней добр. Она все время попрекает этим Фарли.