Расплата - Джон Гришэм (2020)

– Я называю ее бомбой Льюиса. Новая игрушка от взрывотехника из Манилы. Внутри фунт пластида и четверть фунта термита, немного дизельного топлива и детонатор. Одна плоскость с магнитом. Прилепляешь на бок самолета рядом с бензобаком, поворачиваешь циферблат, щелкаешь выключателем, бежишь как сумасшедший и через несколько минут любуешься фейерверком.

Питу понравилась игрушка.

– Замечательно.

– Придумал британский коммандос в Северной Африке. Там наши ребята этими штуковинами вывели из строя почти весь воздушный флот итальянцев и немцев. Отличная вещь, если хотите знать мое мнение.

– И что?

– А то, что у япошек в Форте-Стотсенберге сотня паршивых «Зеро», которые нас замучили. Я подумываю о рейде. Вы ведь хорошо знаете это место?

– Очень хорошо. Там был дом двадцать шестого кавалерийского полка. Я провел там некоторое время до начала боев.

– Как вы считаете, майор, получится? Япошки ничего подобного не ждут. Но чрезвычайно опасно.

– Это приказ?

– Пока нет. Предмет для размышления. Вы, Дюбос и сорок человек. И еще сорок с базы над Форте-Стотсенбергом. Бомбы Льюиса можно доставить из Манилы на ближайший к Форту пост. Отсюда три дня интенсивного пути. Думаю, вы готовы к походу. Полнейшая осторожность. Япошки повсюду. Оцените ситуацию. Если это невозможно, возвращайтесь невредимыми.

– Идея мне нравится. – Пит все еще любовался творением Льюиса.

– У нас есть карты и схемы. Разведка отлично поработала. Вы во главе операции, вам и карты в руки. И, возможно, вы не вернетесь.

– Когда выступать?

– Вы достаточно окрепли? Как с лихорадкой и прочим?

– Лихорадка у всех. Я поправляюсь.

– Уверены? Это не приказ. Вы можете отказаться. Как вам известно, я не отдаю приказы на самоубийственные операции.

– Обещаю, мы вернемся. И кроме того, мне скучно.

– Отлично, майор Бэннинг, отлично.

Они вышли затемно. Через полчаса за ними со своим отрядом последовал Дюбос. Марш продолжался десять часов до рассвета, когда они встали над деревней на отдых. День провели на месте и заметили несколько японских патрулей. С наступлением темноты двинулись дальше. Горы превратились в холмы, растительность поредела. На рассвете третьего дня они выбрались к стоявшему посредине раскинувшейся равнины Форт-Стотсенбергу.

Со своей позиции Пит оценил грандиозность крепости, где когда-то служил. Там располагался не только двадцать шестой кавалерийский полк, но также четыре артиллерийских полка (два американских и два филиппинских) и двенадцатый квартирмейстерский полк. Ряды казарм вмещали восемь тысяч солдат. В двух длинных вереницах зданий раньше селились хорошие парни, а теперь их занимал враг. За казармами раскинулся плац, где Пит раньше играл в поло. Но предаваться ностальгии было не время: на взлетных дорожках стояло так много «Зеро», что он не мог сосчитать. И еще двухместные истребители, которые союзники называли «Никами». Вокруг Форта не было ни стены, ни ограды из колючей проволоки. Только японцы выполняли свои задачи: на плацу тренировались пехотинцы, на дорожках взлетали и приземлялись самолеты.

Посыльные привели их на аванпост, где они соединились со взводом капитана Миллера, военного из Миннесоты. В его взводе было десять человек – все филиппинцы, хорошо знакомые с данной местностью. Миллер ждал еще один взвод, который должен был прибыть накануне. Люди изучали карты и ждали. В полночь, когда порт затих, Пит, Дюбос и Миллер подобрались ближе и до утра прочесывали местность. На рассвете вернулись к своим, измотанные, но с планом операции.