Silence - Anne Dar (2020)

Именно в тот период моей прожжённой молодости мои родители явились на порог нашей с Урсулой хибары. Джастину тогда было немногим больше года, Урсула вновь была на ночном вызове, сулившем ей большой заработок, а я торчал дома, смотря какое-то тупое телешоу. К тому времени я уже полгода как сидел на игле – не так уж и долго, но достаточно для того, чтобы начать чувствовать себя отвратительно и начать задаваться вопросом: а правильный ли я выбор сделал, выбрав эту дрянную девчонку, а не, допустим, поездки на Бора-Бора с менее интересной, но не зависящей от наркоты девицей? Взял бы какую-нибудь тупую блондинку, а лучше двух… Или лучше бы не останавливался на какой-то конкретной заднице, и каждую ночь пробовал бы новую, как делал это в студенческие времена. В общем, родители выбрали удачное время. Я как раз ностальгировал об университете, который до сих пор презирал всей душой, а здесь они нарисовались на нашем трухлявом пороге, такие чистые, с золотыми запонками и жемчужными бусами, пахнущие Hugo Boss и Givenchy L'Interdit, припарковали свой тошнотворно блестящий кабриолет возле нашей хибары на пыльном пятачке, на котором когда-то стоял мой проданный во имя долга за наркоту роллс-ройс.

Мне снова повезло: мои педантичные родители в который раз жаждали вернуть своего единственного сынка в лоно семьи, ибо отец захворал и в случае своей кончины всеми фибрами души не желал предавать свой риэлторский бизнес забвению или, что еще хуже, передавать его в руки своего ублюдочного заместителя. Впрочем, эти двое вновь проявили смекалку, вновь выставили мне счет на свои “родительские услуги”: они вылечат от наркотической зависимости меня и только меня, а я взамен должен быть паинькой, иначе всё родительское бабло и вправду медленно, но уверенно перетечёт в карман ублюдочного заместителя отца. Они не собирались возиться с девицей из трущоб и её отпрыском, а я слишком сильно жаждал заполучить на своей коже тот загар, который эти двое недавно приобрели на Ибице, так что сделать выбор было не так сложно, как я себе представлял, иногда по ночам рисуя в своём воображении подобную картинку. Я гордо согласился на лечение и приведение меня в человеческий вид, но потребовал от отца, чтобы он выписал на имя Урсулы чек на десять тысяч долларов. Один его росчерк на бумаге, затем несколько моих росчерков на помятом конверте с извещением о задолженности по коммунальным платежам: “Урсула, моя секс-дива, ты невероятна, а это слишком, так что прощай. Я буду перечислять тебе деньги на этот счет *********, пароль от счета ****. Ну, не прямо сейчас займусь перечислениями, конечно, а когда появятся деньжата и только при условии, что ты не кинешь нашего малого в каком-нибудь приюте. Пока малой с тобой – деньги буду высылать. P.S.: Не становись общедоступной, выбирай только нормальных и стоящих клиентов, а всякую шваль оставь дешевым девкам. Прощай”, – и всё, конец.

Один чек, одна записка – легкость достойная Урсулы! Надеюсь, она оценила этот жест и хотя бы на долю секунды улыбнулась. Вот наш годовалый сын явно не в мать пошел – совсем не улыбчивый и обожающий спать по ночам, даже не заметил, что я оставил его одного спать на диване перед включенным телевизором. Денег на оплату TV я оставил сполна, так что факт оставленного включенным телевизора меня после не терзал.

Полгода лечения от наркозависимости, и Максвелл Оуэн-Грин снова в теме, только теперь я уже более опытный, более целеустремленный, более озлобленный на весь мир и отдельно на своих родителей за то, что они заставили беднягу бросить свою любимую женщину с любимым сынишкой, которых, положа руку на сердце, я не видел бы вовек. И это моё желание сбылось ровно на пятьдесят процентов. Но прежде я начал другую историю. Более достойную действительно благородного мужчины, а не притворяющегося таковым сопливого щенка.