Включить. Выключить - Колин Маккалоу (2011)

— Вы о столе Марвина? — кивнула Дездемона на стол, где каждый предмет, от тумбы до книг, был сплошь облеплен розовыми и желтыми клейкими листочками для заметок, напоминающими крылья бабочек. — А вы задумайтесь, Кармайн. Таким людям, как Марвин, приходится проводить большую часть суток на одном месте. Почему же их рабочее место должно быть серым и безликим? Работодателям просто некогда осознать, что серые офисные клетушки снижают производительность, а обстановка, которой придан личный характер, способна ее повысить. Марвин поэт, только и всего.

— Лаборант Понсонби?

— Правильно.

— А Понсонби не возражает? У меня сложилось впечатление, что он не любитель желтого и розового: у него на стенах висят Гойя и Босх.

— Чак пытался было возразить, но профессор его не поддержал. У них необычные отношения, они сложились еще в детстве; подозреваю, даже в то время лидером был профессор. — Она заметила, что Кори присматривается к аппарату из тонких стеклянных трубок на ступенчатой подставке, и воскликнула: — Не трогайте прибор Нательсона! Попробуйте только его испортить, и будете всю жизнь петь в Венском хоре мальчиков.

— Думаю, в нем все равно ничего не спрячешь, — скрывая улыбку, сказал Кармайн. — Загляни лучше в стенной шкаф, Кори.

Они обшарили все стенные шкафы во всех помещениях, от первого этажа до чердака, но ничего не нашли. Пол отправился обследовать операционную, чтобы изучить все поверхности, на которых могла остаться жидкость.

— Но вряд ли я что-нибудь найду, — предупредил Пол перед уходом. — У миссис Либман чистота безупречная, она никогда не забывает протереть даже уголки и низ стола.

— У меня возникает ощущение, — внес свой вклад в атмосферу общего уныния Эйб, — что трупы доставляют в Хаг уже разделанными и упакованными в мешки — просто переносят из багажника чьей-нибудь машины в холодильник вивария.

— Отрицательный результат — тоже результат, — возразил Кармайн. — Неизвестно, какую роль играет Хаг в этом темном деле, но не бойни — это явно.

Глава 11

Понедельник, 13 декабря 1965 г.

Досадная особенность затяжных дел — неуклонное сокращение объемов работ. В воскресенье Кармайну было решительно нечем заняться. Он попытался читать, лениво переключал телеканалы, вышагивал из угла в угол. И так устал отдыхать, что в понедельник прибыл в Хаг к девяти утра с чувством облегчения. И застал у дверей толпу чернокожих с самодельными плакатами «Детоубийцы» и «Расисты». Почти все собравшиеся накинули куртки «черной бригады» поверх военной формы.

Поблизости дежурили две патрульные машины, но пикетчики вели себя организованно, только скандировали лозунги и выбрасывали вверх кулаки жестом, который придумал сам Мохаммед эль-Неср. Кармайн отметил, что лидеры «черной бригады» в пикете не участвовали: собралась мелкая сошка, приманка для тележурналистов. К двери Кармайна пропустили беспрепятственно, разве что проводили нестройными выкриками «Легавый!».

Как и следовало ожидать, все воскресные газеты и телепередачи рассказывали о Франсине Мюррей. Кармайн передал комиссару предостережение Дерека Даймена сразу же, и хотя до сегодняшнего дня тревожные прогнозы ничем не подтверждались, полицейские уже нюхом чуяли неладное. Холломен стал очагом негодования — и по общим, и по частным поводам. О роли Хага в случившемся давно было всем известно, и газеты не собирались щадить Джона Сильвестри и Кармайна: передовицы большинства воскресных газет были посвящены гневному обличению некомпетентных сотрудников полиции.

— Видели? — выпалил профессор Смит, едва Кармайн шагнул в кабинет. — Вы их видели? Демонстрация — здесь, у нас!

— Их трудно не заметить, профессор, — сухо отозвался Кармайн. — Успокойтесь и выслушайте меня. Скажите, мог ли кто-нибудь затаить злобу на Хаг? Например, пациент?