В серой зоне - Адриан Оуэн (2020)

Почему же Кейт выздоровела? В то время в медицинской среде считалось, что пациенты, пробывшие в вегетативном состоянии несколько месяцев подряд, никогда не выздоравливают. Неужели те, кто заботился о Кейт, узнав о результатах нашего сканирования, стали вести себя с ней иначе? Быть может, они уделяли Кейт больше внимания, работали с ней интенсивнее, проводили с ней больше времени? Не это ли способствовало ее выздоровлению? Психологические исследования показывают: социальная изоляция приводит к разрушительным последствиям для мозга. Представьте, что много месяцев подряд на вас не обращают ни малейшего внимания, будто вы вещь. Худший вид социальной изоляции! Разве от такого можно оправиться? Когда с Кейт стали общаться, читать ей, задавать вопросы, наверняка она почувствовала себя намного лучше. Какое именно влияние оказывают на мозг подобные действия, мы не знаем, и все же не сомневаемся: возможности организма в такой обстановке расширяются.

Позже Кейт записала свои воспоминания о том периоде, когда ее состояние называли «вегетативным». И от слов ее буквально волосы встают дыбом: «Все говорили, что я не чувствовала боли. Они все ошибались».

Когда откачивали жидкость из легких, Кейт задыхалась от ужаса: «Не могу передать, как мне было страшно. Особенно когда в рот вставили трубку». Девушку часто мучила жажда, но сообщить об этом она не могла. Иногда она кричала. Медсестры думали, это всего лишь рефлекс. Никто никогда не объяснял, что с ней делают.

Кейт пыталась покончить с собой, задерживая дыхание, – пациенты, осознающие реальность в серой зоне, часто так поступают. «Я не могла заставить нос не дышать. Мое тело отказывалось умирать», – написала Кейт.

«Первый контакт» с Кейт и ее последующее выздоровление вызвали больше вопросов, чем дали ответов. Когда наша пациентка начала осознавать происходящее? Какие отделы мозга необходимы при этом процессе? А какие являются вспомогательными?

Мы будто заглянули в царство теней и выманили оттуда одну из них. Похоже, Кейт именно так себя и ощущала. Вернувшись через несколько лет после первого сканирования в Кембридж, где жили ее родители, Кейт написала мне письмо:

Дорогой Адриан!

Пожалуйста, расскажите всем на примере моего выздоровления, как важно исследовать мозг на томографе. Я очень хочу, чтобы об этом узнало как можно больше людей. Теперь я большая поклонница всех сканеров. Я ни на что не реагировала и считалась безнадежной пациенткой, однако томограф показал, что это не так.

Вы вызволили меня из заточения, словно сказочную принцессу.

С любовью,

Кейт

На протяжении многих лет мы с Кейт поддерживали связь, в основном по электронной почте. Иногда она писала четыре или пять раз в неделю, а потом не отвечала по несколько месяцев. Между нами установилась особая близость, оказавшая глубокое влияние на меня и мои исследования. Кейт была для меня Пациентом № 1. На ее клинический случай я ссылался, когда читал лекции, рассказывал, с чего начались мои изыскания о серой зоне. Мы с Кейт изменили жизнь друг друга.

Перечитывая письма Кейт, я глубже понимаю, что, несмотря на чудесное «выздоровление», ее жизнь вовсе не стала легче. «Пережила трудный год. Мне ампутировали большие пальцы на ногах, в больнице очень плохо», – написала она как-то раз. Прочитав эти строки, я содрогнулся. Однажды пришло вот такое письмо: «Простите, что так много жаловалась в предыдущем письме. Выдалось очень грустное Рождество, и нечему было радоваться».

Изменчивое настроение Кейт отражалось в письмах. Однако среди приступов отчаяния родилась решимость. Кейт все преодолела. «Думаю, я выжила благодаря целеустремленности. Я всегда доводила дело до конца».