Чувство движения - Роджер Смит (2021)

Как уже отмечалось при разговоре о природе и о наследии научной революции, слово «сила» (англ. force) и соответствующие понятия, включая немецкие Kraft (сила, воздействие) и Trieb (побуждение, импульс), французское pouvoir (способность, мощь), а также «жизненная сила» и «действующая сила» встречались очень часто в натурфилософии XVIII и XIX веков. Авторитет Ньютона и его размышления, бесспорно, этому способствовали. В то же время я предполагаю, что такое обилие упоминаний силы в натурфилософии отражало широко распространенное интуитивное понимание, что человек, осознавая действие и сопротивление, «знает», что на свете существуют каузальные силы. В свете изощренных современных теорий это суждение может показаться довольно слабым и уязвимым. Шаг от чувства силы при осуществлении движения или от чувства сопротивления движению к выводу о динамических отношениях в мире может показаться наивным и неаргументированным. Более того, в механике, как уже говорилось, сила определялась как мера изменения движения, но не как обладание некоей мощной способностью. Конечно, наивность здесь присутствовала. Однако в то же время можно увидеть глубокий смысл в этих утверждениях о наличии каузальной силы, ибо они предполагали участие человека в мироздании. Ньютоновская наука XVIII века включала большой спектр размышлений, наряду с точными экспериментальными и математическими исследованиями, касающимися материи и сил. Мысль о том, что «классическая физика» была монолитной, следует безоговорочно отбросить[68]. Можно выделить целый набор гипотез, иногда именуемых динамическими теориями материи и достаточно хорошо изученных историками науки. Можно также спросить, сознавали ли авторы динамических теорий материи, что имеют дело с парой «действие – сопротивление».

Хорошо известно, что далматский ученый-иезуит отец Руджер Иосип Бошкович полагал, что материя состоит из не обладающих протяженностью определенных центров сил притяжения и отталкивания. Бошкович писал на латыни, и его читали многие, особенно в Англии. Кант в своих ранних опубликованных трудах, а за ним Джозеф Пристли развивали схожие идеи или же следовали за Бошковичем. Его «Теория натуральной философии, приведенная к единому закону сил, существующих в природе» была сложнейшим математическим исследованием материи в терминах точечных сил, в котором не рассматривались метафизические вопросы о том, чем на самом деле являются эти силы (Boscovich, 1922)[69]. Бошковича, как и раннего Канта, больше интересовали обобщения теоретической механики, чем теория познания. И Кант, и Бошкович обращались к дискуссиям о механике и к более древним дискуссиям о природе субстанции и не были слишком озабочены сенсорным знанием. Рассуждения Спинозы и Лейбница проходят на таком же философском фоне. Приняв все это во внимание, разумно все-таки спросить, сыграло ли роль феноменалистское осознание силы – силы, интуитивно познаваемой в действии. Похоже, что, по крайней мере, для Пристли это было так.