Как мы ориентируемся - Маура О’Коннор (2021)

Я познакомилась с супругой Наттелла, Элисон, и двумя их сыновьями, представила им своего спутника и двухлетнего сына, и мы все вместе отправились на окраину кампуса и пошли по участку травы между канавой и дорогой, по которой мимо нас проносились машины. Примерно с километр мы шли вдоль дороги, огибавшей залив Лаукала, а затем свернули на грунтовую тропу, ведущую в тенистые мангровые заросли. Первым признаком маленькой деревушки, прятавшейся в зарослях, стали дети, которые выбежали нам навстречу, радуясь новым гостям и малышу-незнакомцу, желавшему с ними поиграть. Мы прошли дальше, и вскоре я увидела пять или шесть маленьких каноэ, вытащенных на берег, а позади них группу домов из бетонных блоков. Мы поздоровались с местными традиционным ни са була винака («сердечное приветствие»), и нас провели на просторную открытую площадку для собраний под ржавой жестяной крышей и расстелили циновки. В центр нашего круга поставили вырезанную из дерева чашу на коротких ножках, и одна из женщин начала готовить напиток кава: налила в чашу воду и бросила туда толченый корень перца опьяняющего, Piper methysticum, отчего получился мутный настой, обладающий психотропными свойствами, – знаменитый расслабляющий «эликсир счастья». Юная девушка налила напиток в половинку кокосового ореха и обошла всех, сидевших вокруг чаши. Прежде чем взять у нее скорлупу ореха, каждый из нас хлопал в ладоши, потом выпивал каву, отдавал импровизированный кубок и снова хлопал в ладоши, три раза. Это церемония севусеву: гостям преподносят каву. Кава – неотъемлемая часть культуры Фиджи, и ее иногда называют ваи ни вануа, «кровь земли».

Легкий ветерок теребил развешанные вокруг сети, и наше внимание переключилось на двух немолодых, за шестьдесят, мужчин. Они сидели на обитых тканью сиденьях, извлеченных из легкового автомобиля или микроавтобуса, и вся обстановка напоминала пир во дворце – старейшины на тронах и мы в роли почтительных подданных. Джуиджуйя Бера и его старший брат Семити Тама были одними из последних, кто умел строить тамакау и друа. Из двух этих лодок самой необычной была друа, длиной метров тридцать, с двумя асимметричными корпусами: дерево, трава, орешник, камень, кость, акулья кожа – и ни крупинки металла. Одна друа вмещала от 200 до 300 человек и могла развивать скорость до 30 километров в час. В мирное время их использовали в целях дипломатии и для перевозки грузов, а во время войны они входили в состав больших флотов и могли таранить лодки врага, прорывать блокаду и перевозить воинов. Флот из каноэ, перевозивший воинов, назывался бола; в 1808 г. 150 каноэ прогнали торговца Уильяма Локерби из Сведл-Бей, а в середине XIX в. в заливе Лаукала, к востоку от того места, где я сидела, видели сразу два бола.

Подобная демонстрация силы осталась в прошлом. В наши дни большинство жителей Фиджи, по всей видимости, видели лодку друа только на местной 50-центовой монете. Но историки по-прежнему считают друа вершиной конструкторской мысли Океании – это каноэ «намного превосходило лодки других островов Тихого океана»[248]. На островах Фиджи последнее морское путешествие на друа совершил отец Беры и Семити, Симионе Паки – в 1992 г., от архипелага Лау до Сувы. Методистский священник и отец шестнадцати детей, он жил на острове Моте и вместе с сыновьями плавал на друа, так что они с юного возраста привыкали к каноэ и учились навигации. Из всего архипелага Лау, где живут лучшие навигаторы Фиджи, жители острова Моте считаются самыми искусными.