Читающий по телам - Антонио Гарридо (2014)

Цы приветливо взглянул на друга, но тот даже не посмотрел в его сторону. И это было удивительно. Цы предположил, что причиной тому волнение перед отчетом. Суму он положил на пол. Стоя в самом центре зала, Серая Хитрость постукивал пальцами по маленькой кафедре, на которой он разложил свои записи. Когда ему подали знак, седовласый — с разрешения господ профессоров — приступил к изложению методов, которыми пользовался во время осмотра тела. Цы до сих пор не решил, как поступить с его собственным отчетом, и решил его перечитать. Вот только бумаги куда-то запропастились. Он все еще продолжал рыться, когда с кафедры из уст Серой Хитрости зазвучали его собственные слова.

«Этого не может быть!»

Дрожащими руками Цы опорожнил свою суму; он был совершенно потрясен, когда на самом дне обнаружил свой отчет, весь перемятый — а не аккуратно свернутый, каким он его положил в суму вчера. И тогда юношей овладела ярость.

Чем дальше Серая Хитрость вел свой рассказ, тем яснее Цы осознавал, как подло этот парень им воспользовался. Его притворное дружелюбие было всего лишь коварной уловкой, а вино — средством выведать все его секреты. Цы услышал свои собственные слова: они вновь и вновь звучали в голове юноши, напоминая ему, как глупо было довериться человеку, который сейчас разил его, точно кинжалом. То, что для Серой Хитрости было всего лишь попыткой выслужиться перед Мином, для него самого могло обернуться приговором.

Цы слушал, как его соперник подробно рассматривает и отвергает возможность несчастного случая или самоубийства, основываясь на том, как крепко покойный сжимал ручку кувшина. Серая Хитрость присвоил себе и открытие причины смерти: именно он якобы обнаружил длинную железную спицу, воткнутую в левое ухо; он извинился перед Мином за то, что не сообщил об этом на аудиенции в кабинете, сославшись на необходимость сохранить в тайне «свое» открытие. Все эти слова Серая Хитрость, не торопясь, прочитал по отчету — точной копии записей Цы. Закончив, он передал отчет Мину. Он ничего не упустил. Даже упомянул о служебном положении убитого.

Цы приходилось сдерживать себя, чтобы тут же в зале не наброситься на подлеца с кулаками.

А хуже всего была невозможность вывести его на чистую воду. Если бы Цы заявил о своих правах, ему было бы затруднительно доказать, что именно Серая Хитрость выкрал его отчет, а не наоборот, как, несомненно, объявил бы седовласый. Но даже если бы Цы удалось доказать свое авторство, ему пришлось бы объяснять, отчего он решил, что убитый являлся стражем порядка. По счастью, об этом он в своем отчете умолчал. Вот почему Серая Хитрость не нашелся с ответом, когда Мин спросил его о профессии убитого.

— Я сделал заключение о профессии по необычному, несколько раз повторенному требованию конфиденциальности, — произнес он не слишком уверенно.

— «Сделал заключение»? Не лучше ли было сказать «списал»? — прямо спросил Мин.

Серая Хитрость вскинул брови домиком, щеки его покраснели.

— Я вас не понимаю, учитель.

— Тогда, быть может, мы услышим объяснение от самого Цы. — Мин сделал юноше знак подняться на кафедру.

Цы повиновался, но сначала смял свой отчет и запихнул в суму. Проходя мимо Серой Хитрости, он заметил страх в глазах своего соседа по комнате. Определенно, Мин что-то подозревал. Цы молчал, раздумывая, как выпутаться из сложного положения.

— Мы ждем, — поторопил Мин.

— Я не совсем понимаю, чего вы ждете, господин, — произнес он наконец.

Такой ответ явно разочаровал Мина.

— Ты что, ничего не желаешь оспорить? — В голосе академика звучала ярость.

— Нет, досточтимый учитель.

— Послушай, Цы, не держи меня за дурака. У тебя что же, и мнения своего нет?

Цы посмотрел на Серую Хитрость. Мошенник сглотнул слюну. Прежде чем открыть рот, Цы тщательно взвесил каждое свое слово.