Читающий по телам - Антонио Гарридо (2014)

— Эта женщина — не простая крестьянка. Изящество рук, ухоженные ногти и даже ощутимый аромат духов, который до сих пор исходит от тела, — все это говорит нам, что женщина принадлежала к высшему кругу. А вот убийца пытается убедить нас в обратном, для того он и обрядил ее в грубые одежды. — Мин не спеша прошелся по залу. — Всем известно, что женщины знатного происхождения с детства заботятся о своих ступнях, перевязывая их так туго, чтобы они не могли расти. Но мало кто знает, что эта болезненная деформация, превращающая ступни в маленькие кулачки, у каждой женщины проходит по-разному. Скованные повязкой, большие пальцы загибаются кверху, а прочие — к подошве; бинтование продолжается до тех пор, пока не достигается желаемый результат. И для нас важно, что у каждой ее маленькие ножки будут отличаться от любых других. Потому что, хотя благородные дамы никогда не демонстрируют свои «цветки лотоса» прилюдно, они не оставляют ухода за ногами — и этим занимаются служанки. Итак, любую женщину, пусть даже и без лица, легко опознают их служанки — стоит только взглянуть на их ступни. А именно этого и стремился избежать преступник.

— Да, любопытно… А что насчет раны на груди?

— Ах да! Эта странная выемка! Мой досточтимый предшественник говорил о жестокости убийцы — и это факт бесспорный, вот только я не вижу, по какой причине нам следует заключить, что эта рана была нанесена непосредственно после смерти. Да, верно, она напоминает укусы животного, однако не менее верно и то, что любая собака могла выгрызть этот проем, когда труп уже валялся в проулке.

Кан поджал губы. Затем он в задумчивости перевел взгляд с Мина на клепсидру, отмеряющую время.

— Ну что же, господа. От имени императора благодарю вас за усердие. Если вы снова нам понадобитесь, мы сразу же вас призовем, — объявил министр наказаний. — А теперь, будьте так любезны, мой помощник проводит вас к выходу. — Кан уже повернулся к другой двери.

— Прошу прощения, ваше превосходительство! — осмелился нарушить церемонию Мин. — Еще не высказался Толкователь… Я говорил о нем судье управы, и его степенство согласился пригласить его сюда.

— Толкователь? — удивился Кан.

— Толкователь трупов. Мой лучший ученик. — Мин указал на Цы.

— Мне ничего не докладывали об этом. — Министр сурово взглянул на своего приближенного, тот опустил голову. — А что он может помимо того, что уже сделали вы?

— Вероятно, вас это удивит, однако его глаза способны видеть то, что для остальных — потемки.

— Действительно, это меня удивляет. — Кан посмотрел на юношу с таким недоверием, как если бы ему сказали, что тот способен оживлять мертвых. Немного поразмыслив, министр решился. — Ну хорошо, только давайте побыстрее. Что ты можешь добавить?

Цы вышел вперед и достал нож. «Я почти уверен», — шепнул он себе под нос.

И в следующий момент, к изумлению всех собравшихся, он ткнул ножом в живот покойницы.

— Теперь вы понимаете? — спросил Цы, окровавленной рукой раздвигая кишки.

— Что я должен понимать? — выговорил Кан.

— Что перед нами труп мужчины. А не женщины.

24

«Это мужчина. А не женщина…»

Когда штатные медики Кана подтвердили, что под кишками и вправду нет женских органов, зато обнаруживаются обрезки мужских, министр надолго онемел. Он медленно осел на табурет и сделал Цы знак продолжать.

Взволнованным, но твердым голосом юноша объявил, что причиной смерти явилось проникающее ранение легкого. Да, по краям раны нет характерных сокращений мышц и розовых затвердений, как бывает, когда режут по живому; нет их и на щиколотках, и на шее, однако он убежден, что смерть наступила из-за раны в легком, поскольку оно разорвалось, будто проколотое остро отточенным предметом.