Детективное агентство Дирка Джентли - Дуглас Адамс (2014)

Ему захотелось разобраться, что за чувство его посетило, и в голове вдруг мелькнула идея, где найти подсказку. Майкл долго и сердито от нее отмахивался, но любопытство все же победило, и он вытащил из-под стола большое мусорное ведро. Поскольку домработнице было строго-настрого запрещено входить в кабинет, то мусор не выносили давно, и под слоем окурков он обнаружил искомое – порванный в клочья журнал.

Превозмогая отвращение, Майкл с мрачной решимостью собирал вместе ненавистные страницы, кое-как соединяя их между собой скотчем, который то и дело скручивался и прилипал то сам к себе, то к толстым пальцам, то к столу. С грехом пополам ему удалось восстановить экземпляр «Гипотезы». Под редакцией этого мерзавца Э.К. Росса.

Какая гадость.

Он переворачивал тяжелые, криво склеенные страницы с таким видом, будто ковыряется в куриных потрохах. Ни строчки о Джоан Сазерленд или Мэрилин Хорн. Ни единого упоминания арт-галерей на Корк-стрит.

Серия публикаций о Россетти закрыта.

Раздел «Слухи из гримерки» – тоже.

Майкл скептически покачал головой и нашел нужную статью.

«Музыка и фрактальные пейзажи», автор: Ричард Макдафф.

Просмотрев по диагонали несколько вступительных абзацев, он стал читать:

«Математический анализ и компьютерное моделирование показывают, что формы и процессы, с которыми мы встречаемся в природе – например, наблюдая, как растет дерево, разрушаются горы или течет река, как обретают очертания снежинки или острова, как играет на ровной поверхности солнечный свет, как вливается и смешивается с кофе молоко, как волной катится по залу смех, – все эти необыкновенно сложные на первый взгляд вещи можно описать взаимодействием математических процессов, простота которых представляет собой еще большее волшебство.

Формы, воспринимаемые нами как случайные, на самом деле – результат сложного движения разнообразных чисел, подчиняющегося простым правилам. Термин «естественный», под которым мы зачастую подразумеваем нечто неструктурированное, по сути описывает формы и процессы, кажущиеся нам столь непостижимо сложными, что мы не можем осознать, как работают эти простые законы природы.

Все они могут быть описаны при помощи чисел».

Почему-то сейчас эта идея показалась Майклу не такой возмутительной, как при первом, беглом просмотре статьи.

Он продолжил чтение с удвоенным интересом:

«Известно, что мозг человека способен воспринимать эти факты во всей их сложности и простоте. На рассекающий воздух мяч действует сила броска, сила тяжести, сила трения, на преодоление которой тратится энергия, воздушная турбулентность, а также скорость и направление вращения самого мяча.

Даже тот, кому трудно умножить 3 × 4 × 5, моментально справится с дифференциальным исчислением и выполнит целый комплекс связанных с ним расчетов, что позволит ему протянуть руку и поймать летящий мяч.

Словом «инстинкт» люди лишь дают этому явлению название, ничем его не объясняя.

Мне кажется, что точнее всего люди выражают свое понимание естественных сложностей в музыке. Это наиболее абстрактное из искусств, в нем нет ни иного смысла, ни иной цели, кроме как быть собой.

Любое музыкальное произведение можно представить в виде чисел. От организации целой симфонии, от тона и ритма, составляющих напевы и лады, динамики, влияющей на исполнение, до тембров самих нот, их обертонов, их изменения во времени, – иными словами, все элементы, отличающие звучание флейты-пикколо от грохота ударной установки, – все это можно выразить комбинациями и иерархиями чисел.

По моему опыту, чем больше существует внутренних взаимосвязей между комбинациями чисел на разных иерархических уровнях – какими бы сложными и тонкими ни были эти взаимосвязи, – тем приятнее и, скажем так, целостнее звучит музыка.