– В колледже Святого Седда, – изрек он, – учились поэт Кольридж и сам сэр Исаак Ньютон, с именем которого связано изобретение насечек на краях монет и дверцы для кошек.

– Для кого? – переспросил Ричард.

– Для кошек! Устройства хитроумного и одновременно простого. Понимаешь, это такая дверь в двери…

– Да, – кивнул Ричард. – А еще такой пустяк, как закон всемирного тяготения.

– Закон всемирного тяготения, – повторил Дирк, передернув плечами. – В общем, наверное, да. Хотя это всего-навсего открытие. С ним и так все ясно.

Он вынул из кармана монетку и бросил на гравий у края асфальтированной дорожки.

– Видишь? – сказал он. – Этот закон работает даже по выходным. Рано или поздно кто-то просто обязан был заметить и открыть. А вот дверца для кошек – совсем другое дело. Изобретение, исключительно творческая работа.

– По-моему, довольно очевидно. Кому угодно могло прийти в голову.

– О, редкий ум способен воплотить в жизнь не существовавшую доселе идею. Заявление «мне бы тоже такое пришло в голову» очень популярно и обманчиво – потому что не пришло, и в этом-то все дело. Если я не ошибаюсь, нам сюда? Поднимемся?

Не дожидаясь ответа, он взбежал по лестнице. Ричард неуверенно пошел следом и, добравшись до верхней площадки, увидел, что Дирк уже стучит во внутреннюю дверь. Наружная была открыта.

– Входите! – донеслось из квартиры.

Дирк толкнул дверь. В кухне мелькнула седая голова профессора.

– Я завариваю чай, – крикнул он. – Хотите чаю? Проходите и присаживайтесь, кто бы вы ни были!

– С удовольствием, – ответил Дирк. – Нас двое.

Он прошел в гостиную, Ричард последовал за ним.

– Индийский или китайский?

– Индийский, пожалуйста.

В кухне зазвенели чашки и блюдца.

Ричард окинул взглядом гостиную. Неожиданно она показалась ему скучной. В камине медленно догорал огонь, не добавляя света серости дня. Хоть все и осталось как прежде – старый диван, заваленный книгами стол, – удивительное очарование, царившее здесь вчера вечером, исчезло. Комната будто вскинула брови и невинно спрашивала: «Ну как?»

– Молоко? – крикнул профессор из кухни.

– Да, пожалуйста, – ответил Дирк и улыбнулся Ричарду, едва сдерживая волнение.

– Один кусочек или два? – вновь крикнул профессор.

– Один, пожалуйста, – ответил Дирк. – И две ложки сахара… если не возражаете.

В кухне повисла тишина. Через мгновение в дверях появился профессор.

– Мать честная! Свлад Чьелли! – воскликнул он. – Быстро же вы управились, юный Макдафф! Мой дорогой друг, как я рад вас видеть, как чудесно, что вы зашли ко мне.

Он вытер руки о кухонное полотенце и бросился к гостям.

– Мой дорогой Свлад!

– Называйте меня Дирком, если не возражаете, – попросил Дирк, тепло пожимая руку профессора. – Дирк Джентли – под этим именем я сейчас веду дела. Мне оно больше нравится. Напоминает о шотландском кинжале. К тому же мне хотелось бы дистанцироваться от некоторых событий, имевших место в прошлом.

– Конечно. Прекрасно вас понимаю. В четырнадцатом веке происходило довольно много суровых событий, – серьезно произнес профессор.

Дирк хотел было его поправить, но решил не тратить зря время и, чинно сложив шарф и шляпу на подлокотник дивана, спросил:

– А как дела у вас, мой дорогой профессор?

– Скажем так, последнее время выдалось интересным. Точнее, скучным. Но скучным по интересным причинам. Ну, усаживайтесь поудобней, отогревайтесь у камина, а я пока принесу чай и все вам расскажу.

Он вновь вышел, мурлыча что-то под нос.

Ричард склонился к Дирку.

– Я и понятия не имел, что ты так хорошо с ним знаком, – сказал он, кивнув в сторону кухни.

– Отнюдь, – отозвался Дирк. – Мы встретились один-единственный раз, на каком-то обеде, но сразу почувствовали родство душ, и между нами возникло взаимопонимание.

– Почему же вы больше не встречались?