Мать не одиночка - Светла Литвин (2020)

Это было нечто таинственное для меня. Я даже не загадывала кто у меня будет, мальчик или девочка. Просто ждала ребенка, и тут секунда и я узнала.

— Это мальчик. — уверенно сказала Люба.

— Мальчик? — переспросила ее, еще не совсем осознав сказанное ею.

— Девочку хотела? — все так же с милой улыбкой спросила Люба, продолжая водить датчиком, по животу.

— Что? Нет, почему девочку? — не поняла ее вопроса.

— Показалось, что ты огорчилась, что ли. — смущенно призналась Люба, чем меня удивила.

Уж чего-чего, а огорчения я точно не испытывала.

— Нет, что ты?! Я просто…просто неожиданно так. Я знала, что стану мамой, у меня будет ребенок, а тут всего миг и я уже знаю, что у меня будет сын. Это волшебство просто какое-то. — призналась ей, глядя завороженно на монитор.

Уже непросто горошинка, человечек крошечный, мальчик, сынок.

— Пацана поднимать серьезное дело. — заключила Люба, подбирая кадры получше.

— Мама также говорит. — с грустью заметила сей факт.

— Дед-то хоть есть?

— Нет.

— Эх. Что за мужики нынче пошли…Ну тогда можно в Суворовское училище отдать, Кадетский корпус или просто в школу мужества. — Люба начала давать советы, прознав о нашем бабьем царстве.

— Сначала родить бы.

28 недель

— Таз у тебя хороший, но голова у ребенка большая и сам он крупный. Тебе уже по ультразвуку вес ставят две тысячи. Это очень много. Если еще десять недель проходишь все пять кило будет. Родить-то родишь, но вся же порвешься. Я со своей стороны как врач настаиваю на кесаревом сечении. — Майя Петровна была непреклонна, делая страшную для меня запись в моей обменной карте.

Надо было выбирать потенциального оплодотворителя поменьше, но поздно уже после драки кулаками махать.

— Ну раз надо значит надо. А я читала, что после кесарево тяжелое долго поднимать нельзя, как же я с ребенком буду? Мне помогать некому. — мама, конечно, поможет, но не сутками же ей при мне сидеть.

— Да после любых родов поднимать тяжелое нельзя. И вообще женщинам тяжелое поднимать нельзя. Никаким. — тяжко вздохнув, сказала Майя Петровна, протягивая мне мою карту.

— Ясно. Спасибо.

35 недель

Летняя жара неделю не давала продохнуть, я безвылазно просидела дома. Не открывая даже штор, чтоб хоть как-то сохранять прохладу в квартире. И вот выдался наконец-то денек прохладный, пасмурный. У мамы как раз был выходной день, и она ждала меня в гости.

Зачем я подошла к ларьку Союзпечати? Словно магнитом притянуло меня к нему. А там он. На дорогущем глянцевом журнале. Что-то деловое, явно не для таких, как я, да еще по заоблачной цене в триста пятьдесят рублей. Словно это не журнал, а книга целая.

?Иван Реутов — о секретах семейного бизнеса и процветания. Идиотским заголовком была снабжена его фотография, на которой он счастливо улыбался во все свои тридцать два зуба. А у меня даже фотки его нет поэтому и пялилась на него словно мы и знакомы с ним не были. Пропустила два автобуса разглядывая сей журнал, потом пошла в соседний ларек Овощи — Фрукты, и купила себе гранаты. Ровно на триста пятьдесят рублей.

40 недель

— Что ж вы тянули-то мамочка? У вас в карте кесарево, а вы в родах уже и теперь самой рожать. — санитарка бухтела на меня словно сам врач, провожая в лифт роддома.

— Я не знала, что это роды. — да правда, откуда ж знать?

Первый раз в такой ситуации и сравнить как бы было не с чем.

— Незнание не освобождает от ответственности. — серьезно заявила маленького ростика женщина, чем вызвала у меня неясный приступ смеха, который тут же прервался болезненной схваткой.

Теперь я точно знаю, какое оно это счастье.

Горячее и тяжелое, и определенно стоящее тех физических и моральных мук. Таким мне положили моего новорожденного сына на грудь.