Его добыча - Эль Бланк, Алена Медведева (2020)

Было заметно, что речь даётся ему с огромным трудом, словно он использовал её впервые. Но… уже четвёртая произнесённая при мне амиотом фраза звучала увереннее. Пример поразительной обучаемости? Ещё одна наглядная демонстрация превосходства… Я вновь вспомнила последний хрип Дорана.

О чём я вообще? Мы все виноваты! Мы все невольно участвовали в этом. В их совершенствовании… Амиотов! А сейчас пришло время платить за ошибки. Безмолвное смирение — я пожинаю его плоды. Как горько…

— Никогда! — заорал Игерь, начав извиваться в захвате сильных пальцев Третьего, по-прежнему сжимающего его волосы. Штурман осознал требование напавших, но думал при этом совсем не о том, о чём я. — Вы — покойники! И мы — покойники! Едва отчалите, по вам дадут общий залп и сожгут ко всем чертям. Так какой смысл?.. — захрипел, когда вторая рука амиота схватила его за горло… и рухнул в кресло, хватаясь за грудь, судорожно дыша и откашливаясь.

Третий его отпустил. Я не сразу поняла почему. Как и не сразу осознала, что Седьмого больше нет рядом со мной — он так же быстро, как в ангаре, скользнул к штурману и теперь, нависал над ним, вжавшимся в сиденье.

— Думать. Подчиняться, — холодно отчеканил амиот. — А если нет…

Он отступил, оглядываясь, и, будто среагировав на безмолвный приказ, ещё один монстр лёгким движением выдернул из соседнего кресла не самого щуплого мужчину в рабочей униформе — одного из тех пленных, что, подобно мне, амиоты захватили живыми. Одной рукой за шкирку поднял над полом, словно тот ничего не весил, перехватил другую и…

Я думала, что снова увижу фиолетовую тень, вытягивающую жизнь из бренного тела. Отнюдь. В арсенале этих чудовищных созданий оказалось куда больше отвратительных способов устрашения.

Душераздирающий крик боли заполнил рубку, заставив меня судорожно зажать ладонями уши и зажмуриться. Видеть, как безвольно повисает медленно выдернутая из сустава рука, оказалось выше моих сил.

— Хочешь быть… на его… месте? — я не видела, но всё равно слышала гортанный голос Седьмого. Отстранённый и невозмутимый — это только добавляло ужаса ситуации. Неужели мы — все, кого амиоты оставили в живых, — скоро позавидуем мёртвым? — Мучения… Обещаю. Лёгкой смерти. Не будет. Если останемся. Залп… Это мгновенная смерть? Ты. Её. Предпочтёшь? Для себя. И других. Решай, — амиот неспешно обернулся, ткнув в меня рукой. — Следующая она. Буду на спине сдирать. Кожу. Начинаю?

Даже не осознав этого поначалу, я завизжала. Сипло, из последних сил — больше всего визг походил на монотонную трель звонка. Что кричу, поняла, лишь встретившись взглядом с ошалевшими глазами штурмана. Словно все органы чувств атрофировались: слух, обоняние — я ничего не осознавала, а тело окаменело, перестав ощущаться. Предвестие невыносимой боли?

Сиреневые глаза Седьмого смотрели спокойно, даже с изучающим интересом. Это спокойствие… ужасало. В один момент я поняла, что не выдержу. Кажется, к этому же выводу пришёл член экипажа, которому по злому року судьбы пришло в голову разболтать мне о своих навыках. Наблюдение за чужой болью — мощный стимул. И штурман обречённо стиснул зубы, сделав нужный амиотам выбор.

«И пусть, — мысленно заклинала я совесть, испытав сравнимое с воскрешением облегчение, едва поняла, что Игеря сломили. — Мы всё одно погибнем. Ведь транспортник уничтожат, едва он отстыкуется от станции. Уж лучше так, чем…»

Бледный, на шатающихся ногах штурман добрёл до передней панели. Остальные члены экипажа сидели с не менее бледными лицами — кто-то отводил взгляд, кто-то просто смежил веки, силясь пережить миг ужаса. Трясущимися руками Игерь надел шлем и принялся активировать системы, но внезапно замер, словно наткнулся на какое-то препятствие. Обернулся и растерянно развёл руками, боясь поднять взгляд на похитителей:

— Я не с-смогу отчалить. С-стыковочный уз-зел заклинило.