Охота на сокола - Александра Снежная (2020)

Ему помогли выйти из фургона и повели к дому, и когда он поравнялся с прокурором, то очень вежливо и осторожно поинтересовался:

— Простите, мистер Филдсон, но мне хотелось бы знать, зачем я здесь?

Мужчина иронично приподнял бровь и скривился, словно сам факт того, что Бенджамин его помнил, был Филдсону неприятен.

— Здесь будет проведён ваш первый допрос, молодой человек, с подробной видео и аудиозаписью ваших слов на месте преступления, — будто делая одолжение, ответил он.

— А где мой адвокат? — надеясь, что им является один из мужчин в окружении прокурора.

— Положенный вам по закону государственный защитник уже в пути. У него сломался флайер, поэтому он вынужден был добираться наземным транспортом. Ждём только его. Скоро будет.

— Государственный? — обмер Бен. — Меня должен защищать частный адвокат, нанятый моей бабушкой!

— Мне пока не приходило ни одной заявки на допуск к процессу частного адвоката, подписанной окружным судьёй, — ухмыльнулся Филдсон, кажется, получая удовлетворение от морального избиения Бенджамина.

Похоже, Марди Хоккинс не очень спешила на помощь внуку, желая ещё раз преподать ему суровый урок, чтобы непутёвый отпрыск хорошо понимал, чем грозит дальнейшее непослушание. Она просто не ожидала, что и этот её манёвр будет запросто кем-то просчитан.

Даже если предположить, что нанятый ею адвокат в этот момент подаёт заявку в суд, встретиться с подзащитным он сможет не раньше вечера, конечно, если к тому времени Бенджамин еще будет жив. А дальше… Дальше нет никакой гарантии, что наследник убитого Хьюза Хоккинса сможет пережить эту ночь. Перспектива так себе.

Огорчился ли Бен? Нет. Он разозлился. Почему-то именно это чувство всегда превалировало в душе парня, стоило переступить порог отчего дома. И обстоятельства ничего не меняли, сейчас Бенджамину хотелось убежать отсюда еще сильнее.

Убежать…

Эта крамольная идея внезапно, будто вирус, засела в голову парня, и с того момента, как он вошёл в холл, где на полу ещё оставался обведённый контур тела его мёртвого отца, ни о чём другом думать он больше не мог.

Голова работала спокойно и хладнокровно, просчитывая все возможные варианты. В конце концов, удирать от офицеров службы контроля он учился с пятнадцати лет, а сейчас у него перед ними было неоспоримое преимущество, потому что он знал все секреты этого дома, а они — нет. Нужно было только усыпить их бдительность и немного выиграть время.

— Мне бы в сортир сходить, ребята. Прижало, сил нет.

Скорчив соответствующую заявленному гримасу, Бен чуть согнулся, прижимая к животу закованные в наручники руки.

Стоящие рядом с ним охранники переглянулись и почти в унисон ответили:

— Не положено! Терпи!

— Извините, не могу! — поморщился Бенджамин. — В наших тюрьмах, знаете ли, не очень хорошо кормят. Мой желудок ещё не привык. Правда, если то, что я обделаюсь, не помешает моему допросу, я могу и в штаны.

Брезгливое выражение на лицах эйторов говорило само за себя.

— Да тут санузел — вон, прямо за тем углом, — Бен указал подбородком направление и заговорил ещё жалобнее: — Мужики, вы люди или нет? Не позорьте. Меня же на камеры снимать будут! Ну, хотите, я вам заплачу!

— Отходами своей жизнедеятельности? — язвительно поинтересовался один офицер, а второй начал тихо смеяться.

— Да у меня здесь нычки по всему дому растыканы, — шепнул Бенджамин. — Поднимите вон тот куб, что стоит на постаменте. Там лежит сотня кредитов.

Эйтор недоверчиво повернул голову, сделал шаг в сторону и как бы невзначай, словно разглядывая убранство дома, приподнял край инсталляции.

Обнаружив под ней сотенную купюру, мужчина метнул в своего напарника короткий, но очень многозначительный взгляд, и Бен понял, что движется в правильном направлении.