Выстрел на поражение - Александра Снежная (2020)

Не помню, когда у меня так болели все мышцы тела, и это при том, что работая в конторе, я исправно посещала тренажерный зал, сдавала нормативы и каждый день подтягивалась на турнике, тренируя руки. Все-таки за пять лет моей постликвидаторской карьеры я потеряла былую форму.

К слову, о руках. Их Стэнфорд заставлял держать в тонусе достаточно забавным методом: на полигон привезли здоровенное оцилиндрованное бревно, и вот именно им парни и «баловались», всей командой поднимая и опуская его на вытянутых руках. И если ребята тягали бревно разделившись на тройки, то Стэнфорд запросто справлялся с ним в одиночку.

Меня он к столь «интимному» спортивному снаряду не подпускал, всегда отправляя на турник и ворча, что женщинам поднимать тяжести нельзя, потому что им еще предстоит рожать.

Почему-то в такие моменты слишком остро ощущалась моя неполноценность, с которой я давным-давно смирилась. И хотя Стэнфорд ничего не знал о моей беде и говорил это не специально, слова его вонзались как нож под ребра, причиняя мне боль. Он заставлял меня чувствовать себя бракованной женщиной, и вновь задавать себе один и тот же вопрос: «Кому я такая нужна?»

И это хорошо, что после физических нагрузок начинались практические постановочные испытания, в ходе которых мы на лету выпрыгивали из пиккеров, спускались на лонгдаках в дымящиеся провалы, телепортировались из вот-вот грозящих взорваться зданий и участвовали в операциях по освобождению заложников, потому что во время их я забывала вообще обо всем, превращаясь в какого-то робота, бегущего, прыгающего, стреляющего и снова бегущего.

Мне даже начала нравиться такая жизнь. Я перестала видеть мучающие меня сны. Полный ресет. Как будто из памяти стерли все ненужное, оставив только безликую пустоту, в которую я проваливалась, едва моя голова касалась подушки.

Единственным раздражителем оставались сообщения от Стэнфорда, с завидным упрямством каждый день посылаемые Питу. Я читала их, закрывшись у себя в каюте, и злилась на Просто Бога буквально до одури.

Какого черта? Почему он не оставляет попыток разыскать Шо? Что же такого есть в девушке, прячущейся за чужой внешностью, что не дает ему покоя? Зачем она ему так нужна?

Я перебирала в своей голове тысячи вариантов, каждый раз отметая один за другим, и снова терялась в догадках. Что-то странное было в его желании поговорить с Шо. Какая-то совершенно не свойственная Стэнфорду одержимость, хотя, возможно, мне только казалось, что я начала понимать его как человека. И все же, чужая душа — потемки. Куда мне разбираться со Стэнфордом, когда я своих поступков объяснить не могла? Чем настойчивее он хотел встретиться с Шо, тем сильнее мне хотелось узнать, зачем ему это надо. И ведь умом я прекрасно понимала, что отправившись на встречу с ним в ее аватаре, совершу очередную глупость. Но… Стрелять и мазать. Какой, в задницу, ум, когда речь шла о Стэнфорде? Такое чувство, что я стремительно тупела, как только он подходил ко мне слишком близко. Меня откровенно несло: то нарывалась, выдавая едкие колкости, то городила откровенную чушь, за которую самой потом было ужасно стыдно.

К концу недели меня, как ту самую кошку из поговорки, сгубило коварное любопытство. Ну скажите мне честно: вам бы было не интересно узнать, за каким хреном Стэнфорд бредит призрачной Шо?

Только вот не надо сейчас мне рассказывать, что будь я умной, то вообще выкинула бы ее аватар в контейнер с лаксом. Легко давать советы посторонним, а вы себе попробуйте.

А у меня от нетерпения, нервов и непонимания ситуации даже зуд по всему телу пошел. И вот что странно: когда я разделась и встала перед зеркалом, пытаясь смазать кремом участки раздраженной кожи, то, к некоторому моему замешательству, не обнаружила не только их, но и кое-чего другого.