Мы невозможны… - Алла Полански (2020)

— Ты сама не понимаешь, что говоришь…

— Я понимаю… я поступаю подло по отношению к Нику, я люблю Ника, но я… я… не могу и без тебя… — подняла на него полные слёз глаза, моля в душе не бросать меня здесь одну, не оставлять, не уходить.

— Ты сумасшедшая… — вздохнул Андрей.

— Да… наверное… — я отчётливо понимала, что сейчас рушу все преграды, которые сама же ставила. — Поцелуй меня…

Он нервно хихикнул:

— Как вчера вечером?

— Нет, — я виновато посмотрела на него. — Нет, не как вчера.

— Нет, Вероника, — он покачал головой. — Нет, этого не стоит делать. И видится нам больше не стоит. Это неправильно. Это нечестно.

Вдох-выдох. Согласно опускаю голову и боюсь заглянуть ему в глаза, чтобы не выдать всю бурю своих чувств к нему:

— Да, ты прав. От этого будет только хуже нам обоим.

— Ты сделала свой выбор, — прошептал Андрей, — и я его принял, — он последний раз коснулся моей щеки. — А теперь отдыхай, — ласково коснулся губами ссадины на моём лице, а потом отошёл от меня и быстро зашагал к выходу.

Я провожала его взглядом, и сердце сжималось от боли, как будто видела его последний раз. Он повернулся на прощанье.

— Не беспокойся за журналюг, я всё улажу, — Андрей открыл дверь, бросил на меня последний взгляд и вышел из дома. Я медленно опустилась на пол и тихо заплакала, ведь теперь точно не была уверена в правильности своего решения.

ГЛАВА 27

Чтобы хоть как-то отвлечь себя от грустных мыслей я весь вечер посвятила просмотру каталогов, в воображении обставляя будущий дом. Мысли постоянно прерывались, возвращаясь то к первому дню пребывания в Берлине, то знакомству с Екатериной, то к поцелую с Андреем, то к нашему финальному разговору. Мне отчаянно хотелось разложить всё по полочкам и разобраться в себе и своих чувствах.

Итак, во-первых, я влюблена в обоих братьев, это уже неоспоримо, как дважды два — четыре. И, возможно, Андресу симпатизирую даже больше, чем Нику, что очень плохо. Во-вторых, я дурачу свою будущую семью, которая мне, кстати, очень нравится, рассказывая небылицы о своей собственной семье и боясь открыть истину о матери, которая находиться в психиатрической лечебнице. В-третьих, что очень важно, мне грозит колония, если я не выплачу деньги за все отцовы долги, которые оказались довольно крупными, и без свадьбы, то есть законных отношений, я их выплатить не смогу — это точно.

Итого… Моя любовь к Андрею — табу, никакую свадьбу я отменять не буду, замуж выхожу за Николая. И самое главное — про родную мать и долги все узнают только после свадьбы, когда назад дороги уже не будет.

Почему-то от раскладывания мыслей по полочкам легче не стало, а только всё ещё больше усугубилось. Хотелось забыться, исчезнуть, и чтобы никаких неприятностей не было. Тихонько отложив в сторону журналы, я провалилась в тревожный сон.

***

— Вероника, солнышко! — ласковый голос Ника ворвался в беспокойную дремоту, и я открыла глаза.

— Николас! — обхватила любимого за шею. — Как же я соскучилась! — как это не странно, но это, действительно, было правдой. Три дня без Ника были наполнены событиями, но стоило ему появиться, как я отчётливо поняла, что мне его очень не хватало.

— И я соскучился, любимая! — Николас крепче прижал меня к себе. — Как ты тут без меня?

— Очень плохо! Мне безумно тебя не хватало! — и я уютно утроилась в его объятиях.

— И мне, — Ник нежно коснулся моих губ. — М-м-м… Какая вкусная… — его губы стали настойчивее, а руки быстро отыскали пуговицы на моей рубашке. У меня закружилась голова от его мягких прикосновений.

— Я так скучала по твоим рукам… — выдохнула я, как только он оторвался от губ и переключился на шею.

— Я безумно хочу тебя, — прошептал он, — всю…