Мы невозможны… - Алла Полански (2020)

— Спасибо тебе за всё, — прошептала я, свернув его ладонь в кулак. — Всё, что я когда-либо говорила тебе, было правдой, даже слова о любви, — затем повернулась ко всем присутствующим и виновато посмотрела на Андрея: — И вам спасибо за вашу теплоту и заботу. Я рада, что хотя бы этот месяц провела в настоящей семье, которой у меня никогда не было, — мне хотелось сказать, что сейчас чувствую, что я виновата, что я люблю его, но слова застряли в горле, и я промолчала, проглотив горький комок боли.

— Кажется, мы выслушали достаточно, — подвёл итог отец, я посмотрела на него, ожидая вердикт. — Уезжай домой, девочка, и никогда больше не попадайся нам на глаза, если не хочешь пополнить свой список ошибок тюрьмой Берлина за мошенничество.

Губа прикушена, чтобы не разреветься в голос. Последний раз бросила взгляд на Андрея, который смотрел на меня с отвращением, и опустила глаза в пол.

Всё кончено.

Дверь с сильным грохотом захлопнулась.

Я опустилась на колени и громко заплакала.

— Прости, — прошептала Екатерина. — Поплачь, — она так же опустилась на пол, обняла меня, уложив мою голову к себе на колени и укачивая, чтобы успокоить.

— Они ненавидят меня! — истошно закричала в пустоту дома. — Ненавидят!

Екатерина молчала. Тут не помогут слова.

Сергей вошёл в комнату, когда понял, что всё провалилось. Он, молча, поднял меня, обессиленную, на руки и вынес из комнаты. Он сказал, что узнал всё после того как в зал вошла Маргарита и громко объявила собравшимся гостям, что свадьба отменяется — приняла этот удар на себя. Он видел разъярённое лицо какого-то темноволосого парня и бледное опечаленное лицо жениха, бросил приготовленный букет и побежал меня искать.

— Ники… — прошептал он, дотронувшись до моей щеки. — Ники…

Я молчала, истерика закончилась, глаза, опухшие от слёз, были теперь сухими. Сергей переглянулся с Екатериной. Да, дело плохо. Посоветовавшись, они решили, что уехать надо сегодня.

Собрав вещи в комнате, попросила брата оставить меня на пару минуту одну. Тот вышел, ожидая в коридоре.

Села на постель и посмотрела в окно. Всего несколько часов назад я думала, что всё будет хорошо, но теперь это казалось какой-то нелепостью. Достала кулон, подаренный Андреем, и последний раз посмотрела на него, нежно проведя пальчиком по прохладной поверхности.

— Спасибо тебе за всё, — прошептав, положила подарок на тумбу и вышла из комнаты.

Вот и закончился мой отпуск.

ГЛАВА 40

Спустя полгода.

Я поменяла мамину постель и помогла ей поудобнее улечься.

— Тебе что-нибудь принести? Кушать будешь? — заботливо спросила её.

— Нет, — мама махнула головой. — А вы кто? — до сих пор не могла привыкнуть к тому, что мать уже не узнает меня.

— Я Вероника, мама, твоя дочка… — тихо ответила ей, пытаясь скрыть подкатившие слёзы.

Мама с удивлением глянула на меня, но даже отблеска в глазах не было, который говорил бы о том, что она меня узнала. Внезапный стук в дверь отвлек от грустных размышлений.

— Войдите.

— Ника, — в комнату заглянула соседка по коммуналке, — а ты пойдёшь сегодня к Сергею, я ему блинчиков испекла?

— Спасибо, баб Маш, пойду. Сегодня как раз день для передачек, — я поднялась с кровати, на которой сидела, заботливо чмокнула маму в щёку и вышла за дверь.

— Я ещё молочка ему передам. Внучка из деревни от сестры привезла.

— Спасибо, обязательно, — с благодарностью кивнула пожилой женщине. — Я на почту смотаюсь и приду, Вы присмотрите за мамой?

— Конечно, милая.

С тех пор как я вернулась из Германии, в моей жизни многое изменилось.