Король-ворон - Мэгги Стивотер (2016)

Он имел в виду пустое дерево с гигантским дуплом-пещерой, посылавшей видения тому, кто стоял внутри; они обнаружили его в свое первое посещение Кэйбсуотера. У Гэнси там было два видения: в одном он уже был готов поцеловать Блу Сарджент, в другом – почти нашел Оуайна Глендауэра. Обе эти вещи были крайне интересны ему. И обе казались очень реальными.

– Кошмары, – пренебрежительно бросил Ронан.

Блу и Адам моргнули.

– Кошмары? – эхом повторила Блу. – И все? Не предвидение будущего?

– Когда я создал это дерево, оно показывало только это, – ответил Ронан. – Худшие возможные сценарии. Любое дерьмо, которое, по мнению дерева, лучше всего испоганит тебе жизнь завтра.

Гэнси не был уверен, что любое из его видений можно отнести к худшим возможным сценариям. Впрочем, они действительно в определенном смысле могли усложнить ему жизнь. Потрясенное лицо Блу говорило о том, что она тоже так думает. Адам же, наоборот, издал такой громкий облегченный вздох, словно задерживал дыхание несколько месяцев. Неудивительно. Реальная жизнь Адама и так была кошмаром, когда он вошел в то дерево. Если ему привиделись какие-то другие страсти помимо его реальной жизни, это и впрямь должен был быть жуткий ужас.

– Возможно, – начал было Гэнси и остановился, призадумавшись. – Можешь ли ты сновидеть какую-нибудь защиту для Кэйбсуотера?

Ронан пожал плечами:

– Пока эта черная хрень есть в Кэйбсуотере, она будет и в моих снах. Я уже говорил, вчера я не сумел вытащить оттуда даже банальную заживляющую мазь для Сарджент, а это вообще ерунда. Даже ребенок бы сумел проявить ее. А у меня не получилось.

– Я могу попытаться помочь, – встрял Адам. – Я могу заняться ясновидением, пока ты будешь сновидеть. Может, мне удастся очистить энергию достаточно, чтобы ты мог достать что-нибудь полезное.

– Все это кажется слишком незначительным, – сказал Гэнси. Он хотел сказать – «по сравнению с чудовищностью демона».

Блу со стоном села, закрыв больной глаз рукой:

– Я не против чего-нибудь незначительного. Нам не следует пытаться сделать что-то значительное, пока мы не поговорим с моей мамой. Я хочу знать, что конкретно видела Гвенллиан. Уфф. Гэнси, тебе лучше отвезти меня домой. Мой глаз сводит меня с ума, и я чувствую себя более усталой, чем есть на самом деле. Извините, парни.

Впрочем, без дополнительной информации у них закончились и все идеи, так что остальные воспользовались этим предлогом, чтобы встать и потянуться. Блу направилась на кухню; Ронан обогнал ее, нарочно отодвинув ее с дороги бедром.

– Козел, – сказала она ему, и он радостно расхохотался.

Гэнси был глубоко тронут звучанием этого смеха – именно здесь, именно в Барнсе, в этой комнате, находившейся всего лишь в нескольких десятках метров от того места, где Ронан обнаружил своего отца мертвым, а свою жизнь – в руинах. Сейчас его смех звучал расточительно. Такой легкий и беззаботный, говоривший о том, что его можно так легко тратить, потому что там, откуда он взялся, есть еще, и много. Вопреки всему, рана затягивалась; в итоге жертве удалось выжить.

Они с Адамом остались в гостиной, размышляя. Окно комнаты выходило на темную площадку, где стояли «БМВ», говнотачка Адама и блистательный «камаро». В свете фонаря, горевшего над крыльцом, Свинья была похожа на ракету. Сердце Гэнси все еще переполняли надежды и чары – как темные, так и светлые.

– Ты же знаешь о проклятии Блу, да? – негромко спросил Адам.

Если ты поцелуешь свою истинную любовь, он умрет.

Да, он знал. Он также знал, почему Адам спрашивает об этом, и почти поддался соблазну отшутиться, поскольку все еще смущался говорить о себе и Блу. О Блу и о себе. Он вновь ощутил себя полным придурком. Но этой ночью они говорили только правду, и тон Адама был серьезен, поэтому он ответил: – Я знаю.

– Как думаешь, это касается тебя? – продолжал Адам.

– Думаю, да, – осторожно ответил Гэнси.