Король-ворон - Мэгги Стивотер (2016)

За первым мгновением осознания последовало второе, третье, с каждой новой секундой открывая новые грани, которые Гэнси пока не мог позволить себе рассматривать. Раз они не могут разбудить Глендауэра, значит, он не исполнит их желание. Они не смогут попросить его вернуть Ноа жизнь, не смогут попросить уничтожить демона. Возможно, у Глендауэра никогда не было никаких магических способностей; возможно, его тело привезли в Новый Свет только для захоронения, чтобы оно не попало в руки англичан; может быть, Гэнси следовало бы известить об этой находке историческое сообщество, если ее можно было обнаружить обычным способом, без магии. Если Глендауэр всегда был мертв, значит, жизнь Гэнси пощадил вовсе не он.

Если Глендауэр не спасал жизнь Гэнси, то Гэнси не знал, кого благодарить, кем быть и как жить.

Никто не говорил ни слова.

Гэнси коснулся черепа, провел пальцами по высокой скуле, по лицу своего обещанного и погубленного короля. Его останки давно высохли и посерели.

Все кончено.

Этот человек никогда не станет частью жизни Гэнси.

– Гэнси? – позвала Блу.

Минуты тянулись одна за другой, и осознание медленно погружалось до самых глубин его сердца.

Все кончено.

Глава 58

Гэнси уже забыл, сколько раз ему говорили, что ему на роду написано быть великим.

Неужели это все, для чего он был рожден?

Они вышли на солнце. Чары силовой линии похитили у них много часов, а они даже не ощутили этого и теперь сидели в обветшалом особняке Грин-хаус, всего лишь в нескольких сотнях метров от того места, где когда-то умер Гэнси. Гэнси сидел в бальном зале, опершись спиной о стену, в квадрате солнечного света, проникавшего сквозь грязное, пыльное окно. Он устало потер рукой лоб, хотя совсем не устал – наоборот, он чувствовал себя настолько бодрым, что был почти уверен, что силовая линия каким-то образом повлияла и на это.

Все кончено.

Глендауэр мертв.

Рожден быть великим, говорили ему ясновидящие. Один в Штутгарте. Один в Чикаго. Один в Гвадалахаре. Двое в Лондоне. Так где же оно, это величие? Возможно, он уже потратил его до последней капли. Возможно, величие касалось лишь его способности находить исторические артефакты. Возможно, величие заключалось лишь в том, кем и чем он мог быть для других людей.

– Пойдемте отсюда, – сказал он друзьям.

–––

Они направились обратно в Генриетту двумя машинами, следовавшими друг за другом.

Телефону Гэнси хватило буквально нескольких минут, чтобы зарядиться, когда его через переходник воткнули в прикуриватель, а через несколько секунд на него посыпалась лавина текстовых сообщений, отправленных, пока он был под землей. На каждое сообщение приходился звуковой сигнал. Телефон непрестанно жужжал.

Они пропустили мероприятие по сбору средств.

Силовая линия отняла у них не несколько часов, как обычно. Она отняла у них целый день.

Гэнси попросил Блу прочитать ему сообщения вслух, и она читала, пока он не понял, что больше не может это выдержать. Они начинались с вежливых вопросов, не опаздывает ли он на несколько минут. Затем выражали обеспокоенность, потому что он не отвечал на звонки. Переходили в раздражение и неуверенность, почему вдруг он решил, что пропускать такое событие приемлемо. А затем сорвались в гнев и обиду.

«Я знаю, что у тебя есть своя жизнь, – сказала его мать в сообщении, оставленном на голосовой почте. – Но я надеялась, что смогу побыть ее частью хотя бы пару часов».

Гэнси ощутил, как ему в ребра вонзили меч, прошивший его насквозь.