Король-ворон - Мэгги Стивотер (2016)

Она не знала, что собирается сказать это, пока слова не вылетели у нее изо рта, но сказанного не воротишь. Поэтому она постаралась заполнить тишину: – Я знаю, вы говорили, что это сломает человеку жизнь, если он будет об этом знать, тем более, раз это его не спасет. Я это понимаю. Но здесь другая ситуация. Мы найдем Глендауэра и попросим его спасти жизнь Гэнси. Так что нам нужно, чтоб Гэнси дожил до этого момента. А это значит, что ему нужно прекратить нарываться на неприятности!

Ее хрупкая надежда не выдержала бы еще большей жалости, но, к счастью, женщины тоже это поняли. Они переглянулись, обдумывая ее слова. Было трудно сказать, на чем основывалось их решение – на жизненном опыте или ясновидении. Затем Мора пожала плечами: – Ладно.

– Вот так просто, да?

– Да, разумеется, – Мора снова взглянула на Каллу, словно ожидая подтверждения. Калла подняла брови. – Да, расскажи ему.

– Правда?

Блу, видимо, ожидала более серьезного сопротивления с их стороны, поэтому, когда его не последовало, она почувствовала себя так, будто из-под нее внезапно выдернули стул. Одно дело – объявить им, что она собирается рассказать Гэнси о его грядущей неминуемой смерти. И совсем другое – представить, как она будет это делать. Если она это сделает, пути назад уже не будет. Блу зажмурилась – будь благоразумной, соберись – и снова открыла глаза.

Мать смотрела на дочь. Дочь смотрела на мать.

– Блу, – позвала Мора.

Блу постаралась умерить свой пыл.

Джими задула свечу, которую все еще держала в руках, и положила ее на пол. Затем обхватила Блу за бедра и затащила ее к себе на колени, как делала когда-то, когда Блу была маленькой. Ну, вообще-то Блу и сейчас была маленькой. Когда Блу была младше. Крышка унитаза заскрипела под их весом.

– Ты сейчас проломишь унитаз, – сказала ей Блу, но все же дала Джими обнять себя и прижать к обширной груди. Прерывисто вздохнула, когда Джими погладила ее по спине, что-то кудахча себе под нос. Блу не понимала, почему этот утешительный и привычный для нее с детства жест одновременно и успокаивал, и душил ее. Она была и рада этому, и отчаянно желала оказаться где-нибудь в другом месте, где в ее жизни могло бы быть меньше трудностей или горя.

– Блу, твое желание уехать из Генриетты совершенно нормально, ты же знаешь, да? – спросила ее мать, все еще сидевшая в ванне. Блу, подумавшая как раз об этом, не могла сообразить, почему ее мать заговорила об этом сейчас – то ли потому, что была хорошим прорицателем, то ли потому, что слишком хорошо ее знала.

– Пфф, – только и произнесла она, пожав плечами.

– Это не значит, что ты убегаешь, – объяснила ей Джими; ее низкий грудной голос рокотал над ухом у Блу. – Если ты уедешь.

– Мы не будем думать, что ты ненавидишь Фокс-уэй, – добавила Калла.

– У меня нет ненависти к Фокс-уэй.

Мора шлепнула Орлу по руке; та пыталась заплести мокрые волосы Моры в косу.

– Я знаю, – сказала она дочери. – Мы же классные. Но разница между хорошим домом и хорошей тюрьмой очень невелика, на самом-то деле. Мы выбрали Фокс-уэй. Мы создали его, Калла, Персефона и я. Но это лишь история твоего происхождения, а не конечный пункт назначения.

Эти мудрые слова почему-то разозлили Блу.

– Скажи что-нибудь, – попросила Орла.

Блу не знала, как объяснить; она и сама не совсем понимала, что это значит.

– Это просто… как будто я теряю время зря. То, что я влюбилась в них всех.

И это впрямь означало их всех: дом на Фокс-уэй, мальчишек, Джесса Диттли. Будучи человеком рациональным, Блу считала, что, может быть, у нее вообще проблема с любовью. Готовая вот-вот сорваться, она добавила:

– И не говорите, что это хороший жизненный опыт. Не хочу это слышать.

– Я любила многих людей, – констатировала Орла. – Я бы сказала, что это действительно хороший жизненный опыт. В любом случае, я давно тебе говорила, что эти ребята просто бросят тебя.