Король-ворон - Мэгги Стивотер (2016)

И было так: К-поп и опера, и хип-хоп, и популярные баллады восьмидесятых, гремевшие из колонок компьютера Генри. Ченг-второй словил безумный кайф и рассказывал всем о своих планах, как улучшить экономику в южных штатах. Генри напился, но не буянил и дал Райангу уломать его на партию в бильярд, которую они играли прямо на полу, пользуясь палками для лакросса и мячами для гольфа. Больной Стив крутил кино на домашнем проекторе с выключенным звуком, чтобы все могли предложить собственную, гораздо более занятную озвучку.

И было так: в воздухе определенно запахло будущим, и Генри затеял тихую, пьяную беседу о том, не хочет ли Блу поехать с ним в Венесуэлу. Блу так же тихо отвечала, что она, разумеется, хочет, очень хочет, и Гэнси слышал томление в ее голосе – словно это его самого показывали в разрезе, словно она отражала его собственные чувства, и это было невыносимо. «А мне нельзя с вами?» – спрашивал Гэнси. – «Да, можешь встретить нас там на крутом самолете», – ответил Генри. – «Пусть тебя не вводит в заблуждение его аккуратная причесочка, – встревала Блу. – Гэнси пойдет в пеший поход, запросто». И пустота в сердце Гэнси наполнялась теплом. Здесь его знали.

И было так: Гэнси спускался по лестнице на кухню, Блу поднималась, и они встретились посредине. Гэнси сделал шаг в сторону, пропуская ее, но потом передумал. Он поймал ее за руку и притянул к себе. Под тонкой хлопковой тканью трепетало ее теплое живое тело. Он, теплый и живой, так же затрепетал под собственной тогой. Рука Блу скользнула по его обнаженному плечу, ее ладонь легла ему на грудь, растопыренные пальцы впились в кожу.

– Я думала, у тебя на груди больше волос, – шепнула она.

– Извини, что разочаровал. Но на ногах их у меня выросло предостаточно.

– У меня тоже.

И было так: они бессмысленно смеялись, уткнувшись друг в друга, и баловались, пока баловство не перестало быть невинным, и Гэнси остановился, когда его губы оказались в опасной близости от ее губ; и Блу остановилась, когда ее живот оказался тесно прижат к животу Гэнси.

И было так: Гэнси сказал:

– Ты мне очень сильно нравишься, Блу Сарджент.

И было так: улыбка Блу – чуть кривая, искажавшая черты, смешная и растерянная. В уголках ее губ пряталось счастье, и хотя ее лицо было в нескольких сантиметрах от лица Гэнси, она все равно не сдержала это счастье и плеснула им в него. Кончиком пальца она тронула его щеку – там, где на ней образовывалась ямочка, когда он улыбался, а затем они взялись за руки и поднялись по лестнице вместе.

И было так: этот единственный и неповторимый момент, когда Гэнси впервые осознал, каково это – быть полноценным участником своей собственной жизни.

Глава 21

Ронан сразу понял, что что-то не так.

Когда они вошли в Кэйбсуотер, Адам вымолвил: «Свет» – и одновременно Ронан произнес: «Fiat lux»[14]. Обычно лес внимательно прислушивался к желаниям своих человеческих обитателей, особенно когда приказы исходили от его чародея или Грейуорена. Но сегодня темнота под деревьями не исчезла.

– Я сказал – fiat lux, – рыкнул Ронан, а затем неохотно добавил. – Amabo te[15].

Медленно, очень медленно темень начала подниматься, словно вода, просачивавшаяся сквозь бумагу. Однако полноценный световой день так и не наступил, и то, что они видели вокруг, было… неправильно. Они стояли среди черных деревьев, покрытых тускло-серым лишайником. Воздух был зелен и мрачен. И хотя на деревьях уже не осталось листьев, им казалось, что небо нависло низко над ними, будто мшистый потолок. Деревья не говорили ни слова; атмосфера напоминала затишье перед бурей.

– Хм, – выдохнул Адам, явно обеспокоенный. И его беспокойство было оправданным.